Поэт до последнего вздоха

Статья по теме

Школа Старкова. Благодаря первому главреду «АиФ» попал в Книгу Гиннесса

Фантастически, но, почти лишённый возможности говорить, он до последнего не утратил поэтического дара и чувства юмора, всегда отличавшего его светлые, гармоничные стихи. Чего стоит одна лишь «Сестра», с как будто бы непечатными строками: «Когда же придёт день Судный - и душу уже не спасти, сестра пододвинет вам судно и ласково скажет: «Поссы». 

Истинный Поэт, он не гнушался и не стеснялся всё обращать в Поэзию. Он был только и именно - Поэт. 

Роман с властью

Вознесенский был поэтом во всём. У него и облик был - Поэта, вплоть до старости, до беспомощности (я видела не так давно, как в гардеробе после какого-то «мероприятия» его супруга Зоя Богуславская повязывала ему шарф назад концами, как ребёнку). Распахнутые глаза, нос с «нашлёпкой», пухлые губы вечного русского «мальчика», мальчишеская тонкая шея, которую он привык прятать под модными шёлковыми кашне. «Мягкий внешне, беспомощный, но внутренне - стальной, подобно Шостаковичу», - говорит о нём Родион Щедрин.

Самый известный скандал, связанный с именем Вознесенского, - это вельможный гнев хамоватого Хозяина 60-х, Никиты Сергеевича Хрущёва, его ор с высокой трибуны на встрече с интеллигенцией в 1963 г. (чудом сохранилась 5-минутная фонограмма): «Господин Вознесенский! Убирайтесь к чёртовой бабушке! Визу, паспорт - хоть завтра», - брызгал слюной высший руководитель страны. Но «мягкий» начинающий поэт не убоялся. И, как ни странно, власти его не преследовали, не мучили. Жил в Переделкине, ездил за рубеж, быстро обрёл на Западе репутацию русского чуда, гения. Общался с великими мира «того» - Пьером Карденом, Жаклин Кеннеди, Джиной Лоллобриджидой, Бобом Раушенбергом, Алленом Гинзбергом…

«Официальный» шестидесятник, наивысшую славу он обрёл в 70-е, самые глухие и застойные года. Его выступления собирали ревущие восторгом стадионы. Его излюбленная аудитория - МГУ и Политехнический. Его верный «конвой» - конная милиция, сдерживающая толпы поклонников.

Он не был членом КПСС, хоть и писал «уберите Ленина с денег» и сочинил поэму «Лонжюмо» о жизни Ленина во Франции. Он никогда не был ни штатным диссидентом, ни придворным поэтом и не считал, как его собрат по цеху Евгений Евтушенко, что «поэт в России - больше, чем поэт». Он был прежде всего и именно - Поэт, и в этом смысле место его навсегда вакантно.

Его пытались прибрать к рукам. Когда в 70-е прошёл слух о присуждении ему Нобелевской премии, власти сначала развернули кампанию по его дискредитации как якобы «просоветского» чуть ли не агента, а затем поспешно вручили ему Госпремию СССР в 1978-м. Но оказанные почести не помешали ему в 1979-м принять участие в выпуске скандального альманаха «Метрополь».

Романы с «судьбабами»

К Вознесенскому за всю жизнь не пристало, не прилипло никакой грязи. Чистота и какая-то целомудренная чувственность его строк о любви изумляла до самого его конца, а он писал «про это» до последнего. 40 лет он прожил с Зоей Богуславской, красивой и мудрой женщиной, талантливой писательницей и неутомимой «общественницей»: ни разводов, ни скандалов.

Она была старше его, в тот момент - замужем, с ребёнком. Он буквально преследовал её, во время её путешествия с сыном по Волгобалту бомбардировал телеграммами, которые зачитывали через радиорубку на весь теплоход. Зоя (он называл её «Оза» и посвящал ей лучшие свои стихи) спокойно замечала: «У Андрея были романы при мне, очень яркие влюблённости, но расставались мы за 40 лет только на полтора месяца».

Пережив множество романов с «судьбабами», не случайно именно он сложил стихи про миллион алых роз - он сам оказался в подобной ситуации, устлав для очередной «яркой влюблённости» пол в номере отеля… апельсинами. Он подарил ей неугасимо пылающий вечер в «Челси» - 4 тысячи огнедышащих фруктов и свечи в номере на 10-м этаже: «Мы горим, милая, мы горим!»

Роман со смертью

Первый раз слух о его смерти прошёл в 70-х: попал в аварию, погиб, умер… На самом деле - да, в аварию попал, машина всмятку, за рулём был Олжас Сулейменов, в авто была и «яркая влюблённость» - актриса Татьяна Лаврова. Все остались живы.

Была и ещё одна авария - ехал в такси в Переделкино, и опять машина - в хлам, а поэта спасла любимая лохматая песцовая шапка. Позже он написал стихи - в благодарность неведомому песцу, пошедшему на ту шапку. И ещё раз смерть обошла его. Он, будучи в Новосибирске («Я жил тогда в Новосибирске, в блистанье сплетен о тебе»), опоздал на самолёт в Москву. Тот самолёт разбился.

Впрочем, что ему игры со смертью? Тем более теперь, когда, по словам Родиона Щедрина, «бессмертие ему уготовано».

Марина МУРЗИНА