Аргументы редактора. 75 лет исполнилось бы Владиславу Старкову

Когда-то технарь Владик Старков (инженер-электронщик по образованию) допоздна засиживался в редакции ростовской газеты у друзей-журналистов. Его интересовали письма, приходившие в редакцию. Он внимательно читал истории людей, жалобы на местную власть, кляузы на коллег и соседей.

А когда в 1980 г. он возглавил бюллетень для партпропагандистов «Аргументы и факты», уже точно знал, какой газеты не хватает в стране — честных и компетентных ответов на любые вопросы её граждан, от «какая зарплата у генсека ЦК КПСС» до «какой национальности был Иисус Христос».

И газета отвечала, в том числе устами генсека, первых лиц страны, профессионалов в разных областях. И отвечает до сих пор — держит высокую планку, заданную её первым главредом.

Сила читательской любви

Виталий Игнатенко, член Совета Федерации, генеральный директор информационного агентства ИТАР-ТАСС в 1991-2012 гг.:

— Из всех замечательных качеств Владислава Старкова я выделил бы одно, которое редко встретишь в профессиональной среде, — это личное мужество. Он брался за темы, которые даже в то перестроечное время могли показаться неуместными, слишком острыми. Иногда его публикации, скажем так, смущали Горбачёва и других «архитекторов» перестройки. В какой-то момент наверху сложилось мнение, что Старкова из «АиФ» надо переводить в другое место. И спасло главного редактора только то, что за него вступились читатели газеты. Я тогда почувствовал реальную силу читательской любви и читательского уважения к труду журналиста.

Сегодня мне его очень не хватает. Не хватает тех долгих вечерних разговоров, которые мы вели в кругу его замечательной семьи, не хватает дружеских посиделок с великими людьми того времени, часто приходившими к Владику. Не хватает его улыбки, доброты и его понимания, что хорошо и что плохо в нашей жизни.

Виталий Третьяков, декан Высшей школы (факультета) телевидения МГУ им. М.В. Ломоносова, главный редактор «Независимой газеты» в 1990-2001 гг.:

— С Владиславом Старковым я познакомился году в 1989-м, когда был одним из заместителей Егора Яковлева, главного редактора «Московских новостей». Уже через год, создав «Независимую газету», узнал его ближе — теперь мы оба входили в неформальный клуб главных редакторов самых известных и влиятельных изданий страны. Сейчас многие приписывают себе «героическую историю» борьбы с КПСС и отживавшим свой исторический срок советским строем, но в так называемую эпоху гласности лишь три периодических издания вышли на передний край борьбы за полноценную свободу печати — это «Московские новости» во главе с Егором Яковлевым, в которых до лета 1990 года я работал, «Огонёк», возглавлявшийся Виталием Коротичем, и «Аргументы и факты», главным редактором которых был Владислав Старков. Фактически только эти три издания получили тогда неофициальный, но очень ценившийся титул «трибуна гласности».

Конечно, это был выбор их главных редакторов, прежде всего. Редакционные коллективы почти всех газет и еженедельников рвались в бой за тогда ещё казавшиеся величайшими благами демократию и рынок, с победой которых все разом стали бы счастливы и материально обеспечены. Но одни главные редакторы, каждый из которых так или иначе был связан узами отношений с ЦК КПСС, делали решительный шаг, а другие осторожничали, лавировали. Владислав Старков пошёл ва банк. В результате малоизвестный еженедельник, принадлежавший Всесоюзному обществу «Знание», не только стал известен всей стране, но и достиг тиража, масштаб которого сегодня даже трудно представить — почти 30 миллионов экземпляров. Это означало, что каждый девятый гражданин СССР, включая грудных младенцев, стал читателем этого издания. Ни «Московские новости», ни «Огонёк» о таком тираже не могли и мечтать.

Чем конкретно обеспечивался этот успех, объяснять долго. Но между всеми тремя руководителями «трибун гласности» — Яковлевым, Коротичем и Старковым — шло фактически персональное соревнование. Будучи заместителем Егора Яковлева, я хорошо это видел. Самым равнодушным (в смысле ревности) к успехам коллег был Владислав Старков. Егор Яковлев сделал ставку на влияние своего издания на Запад и на московскую интеллигенцию, а также на своё личное влияние на Михаила Горбачёва. Не менее амбициозный, но куда более самовлюблённый Виталий Коротич выбрал путь почти прямой конфронтации с Горбачёвым. Оба, и Яковлев, и Коротич,кстати, были очень капризны. Не знаю, какой внутренней мотивацией руководствовался Владислав Старков, еженедельник которого был явно «народным», но кажется, во многом он был куда радикальней Яковлева и Коротича, хотя и менее публичным и уж точно более отдалённым (то ли в силу своего характера, то ли по иным причинам) от Горбачёва и его окружения.

Создав «Независимую газету», я естественным путём отдалился от Яковлева, а с Коротичем мы никогда и не были близки. Тогда у нас с Владиславом Старковым (я уже звал его Славой) сложились довольно близкие отношения. И всё-таки это был человек закрытый, себе на уме, как говорили встарь. Одно время мы обсуждали возможность сближения наших изданий, но развития этот «проект», как выразились бы сейчас, не получил. Слава Старков, более чем полноправно входя в клуб редакторов самых влиятельных изданий того времени, по-моему, продолжал держаться как-то обособленно. Да и вообще в отличие от внешне очень яркого Егора Яковлева и чрезмерно говорливого Виталия Коротича был немногословным и «нетусовочным» — одиноким волком того слишком бурного публичного времени. Таким я его запомнил...

«Шёл путём правды»

Галина Волчек, главный режиссёр театра «Современник»:

Дело всей жизни Владислава Старкова — создание яркого, полемичного издания «Аргументы и факты». Еженедельника, который ждут, любят и уважают, которому читатели верят десятки лет...

Газета, которую Старков возглавил в самом начале 80-х, совершила революцию в СССР. В советский период пресса славо­словила КПСС и старалась всё хорошее в стране преувеличить, а плохое — спрятать, замолчать. И только «АиФ» не угождал властям, а шёл своим трудным путём правды.

«Костяк» «АиФ» и по сей день — журналисты, которые работали с Владиславом Андреевичем. Многие — его ученики. Поэтому все принципы Старкова они продолжают претворять в жизнь и сейчас. А это анализ, острота, открытость, бесстрашие. А ещё правда, идущая от сердца журналистов. Вот те столпы, на которых Старков вместе со своей командой по­строил газету. Сейчас иногда встречаешь в прессе, казалось бы, эдакую «сверхостроту». Но за этим всё равно ощущаются некие ангажированность, крикливость, а то и пустоватость. В «АиФ» такого никогда не было и нет.

Каким Старков запомнился мне как человек? Расположенность друг к другу мы почувствовали сразу. Я вспоминаю его с большой теплотой, неж­ностью и любовью. Наше общение довольно скоро стало необходимостью. Мы могли часами говорить по телефону.

Владислав Андреевич был со всеми одинаковым, независимо от того, выше или ниже человек по социальному уровню. Перед «шишками» никогда не пресмыкался, всегда отстаивал интересы проповедуемой им честной и принципиальной журналистики.

Старков был человеком с невероятной духовной потребностью в искусстве. Наряду с вопросами политики и экономики его всегда интересовало, что происходит на театральных подмостках, в кино, музыке. Владислав Андреевич постоянно ездил на оперные фестивали, причём не только на крупные, но и на камерные. Не было такой премьеры в «Современнике», которую Владислав Андреевич с супругой не посетили бы. В антракте мы пили чай с пирожками с капустой. Эти пирожки — наш «премьерный» знак, гости знают...

Мы с Владиславом Андреевичем говорили на самые разные темы, в том числе и о парфюмерии, моде. У него было прекрасное чувство вкуса. Кстати, он даже жене не доверял процесс подбора гардероба и приобретал ей вещи сам. Старков ко всему новому, красивому, модному был неравнодушен. Поэтому я с ним иногда советовалась даже на женские темы. И однажды рассказала про одни духи, которые только-только вышли в Париже. В России их тогда невозможно было достать.

А дальше... Я на свой день рождения всегда уезжаю из Москвы. В телефонном разговоре сказала об этом Старкову. Сели в самолёт с подругой. Вдруг кто-то меня трогает за плечо. Оборачиваюсь. Влади­слав Андреевич! Я была поражена: «Откуда вы здесь?!» — «Лечу на несколько дней в Париж. У меня там дела — и ваш день рождения». Это был потрясающий сюрприз...

Помощница Старкова в Париже нашла для нас восхитительный, но недорогой, как я и хотела, ресторанчик. Когда мы собрались для празднования, тот самый примеченный мною парфюм был у Владислава А­ндреевича в руках...