Мелководье смысла. Сергей Шнуров - о ярлыках, хлебе и взаимопонимании

Терпение

- Сергей, мы давно знакомы, не в первый раз общаемся. Знаю тебя как человека внутренне свободного. Потому именно тебя хочу спросить: отчего все устремления нашего человека к свободе рано или поздно оборачиваются желанием вернуть всё, как было?

- В нашей традиции понятия «свобода» и «воля» - разные вещи. Например, если человек выходит из тюрьмы по истечении наказания, то он выходит на свободу. А если он сбегает из неё, то он сбегает на волю. У нас эти два понятия смешались. Свобода - это правовое поле. Она должна воспитываться. Её невозможно обеспечить законом. Так же как никакими законами о цензуре в Интернете нельзя урегулировать всё то, что творится в Сети. Интернет сегодня - это некая вольница, пугачёвщина.

- А как бы ты объяснил ликование довольно большого числа обывателей от взаимного обмена санкциями и желание показать кукиш Западу?

- Сознание толпы очень похоже на сознание ребёнка - сейчас он смеётся, а через секунду плачет. Толпа сиюминутно реагирует на внешние эффекты, не отдавая себе отчёта в том, к чему эти эффекты могут привести и следствием чего являются. Достаточно вспомнить радостную истерию, с которой страна в 1914 г. вступила в Первую мировую войну. Ликовала вся страна! А через каких-то три года те же самые люди в едином порыве скандировали: «Долой царя!»

- Никита Михалков, например, считает, что тогда - в начале ХХ в. - страну погубила либеральная интеллигенция. Согласен?

- (Задумывается.) Нам надо понять, что страну погубили не интеллигенты, не либералы, не большевики, а все мы. Даже сегодня для кого-то наша страна - монархическая держава, для кого-то - осколок Советского Союза, для кого-то - территория экспериментов. Это довольно опасно. Сейчас главное - чтобы не случился дефицит хлеба, как это было в 1917 г. Если начнутся проблемы с продуктами, та же самая ликующая толпа завопит совершенно по-другому.

- А как же наше долготерпение, особый путь?

- У нас всегда был особый путь - тут и к бабке не ходи. Но проблема в том, что этот особый путь не очень сформулирован. У нас много эмоционального, но очень мало осмысленного.

- Это проблема образования?

- Причин тут много… И наша культура в целом, и особенности исторического пути, и недоговорённости в языке. Взять, к примеру, тот же самый мат, который до сих пор под запретом. Полноценных синонимов матерным словам просто не найти. А те, что есть, воспринимаются с иронией. Мы вообще на очень многое накладываем табу, не осмысливаем в нашей жизни. Нам проще не обращать внимания на проблему, чем встречать её с открытым забралом и рассуждать о способах её решения. В этом мы сильно отличаемся от остального мира. Почему все дискуссии в Интернете заканчиваются взаимными оскорблениями и упрёками? Да потому, что никто не хочет копать вглубь вопроса. Проще навешать ярлыки: это «плохо», а это «хорошо».

За что стоим?

- К вопросу об «особом пути»: нет ли у тебя ощущения, что в последнее время некая национальная идея всё же начала формироваться?

- Пока она во многом носит чисто символический характер. Есть атрибутика, символы. Но при этом никто не понимает, что это такое. Мы плещемся на смысловом мелководье, и никто не занимается формированием истинной глубины. Чтобы что-то изменилось, нам нужно реабилитировать мысль, погрузиться в историю, в язык.

- Но ведь мы все говорим на нашем языке! Как ещё в него погружаться?

- У нас ситуация очень напоминает Вавилонское столпотворение. Если в Вавилоне когда-то произошло смешение языков, породившее непонимание, то у нас случилось смешение понятий - то, о чём мы в начале говорили. Мы понимаем друг друга ровно наполовину. Происходит диалог немого с глухим. Нужно разобраться, что мы имеем в виду, говоря то или иное. Но мы все заняты какими-то сиюминутными разборками, вместо того чтобы возводить под собой фундамент. Страна всё время меняется, и за этими изменениями мы практически не видим главного. Что такое «мы»? Что отстаиваем? Ну не тельняшку же, не кокарду и даже не георгиевскую ленточку! Вот о чём нужно думать, вот о чём нужно полемизировать в телепрограммах. Не дай бог, начнётся война - что мы будем отстаивать?

- А нынешний патриотизм тоже непроговорённый, тоже основан на эмоциях?

- К сожалению, да. Как показывает история, патриотизм в таком качестве и форме долго существовать не может. Он ярко вспыхивает, как газетная бумага, и так же быстро прогорает.

- Ну а как же «духовные скрепы», православие?

- Сколько бы ни били себя пяткой в грудь, сколько бы ни кричали, что мы православная страна, духовнее от этого не станем. Выйди на улицу и спроси у первого встречного: «Чем католики отличаются от православных?» Уверен, ни первый встречный, ни второй толком тебе не ответят. Люди не знают даже элементарных символических вещей своей религии.

- Ты сказал, что ничего страшного не случится, пока хватает хлеба. А если вновь опустят железный занавес и введут выездные визы, народ это возмутит?

- Нет. Более того, большинство такие шаги поддержит, поскольку никогда в жизни не бывало за пределами родины. Но я не думаю, что в современном мире такое возможно.

Сергей ГРАЧЁВ