Наследить с ДНК. Как судебно-генетические экспертизы помогают раскрывать преступления

Cудебно-генетические экспертизы проводятся в Беларуси уже более 20 лет. Сегодня можно идентифицировать человека по миллилитру крови, волосу, тактильному следу. Порой результаты  генетической экспертизы могут cтать главным доказательством вины человека. Но насколько этот метод безошибочен? Об этом «АиФ» поговорил с представителями Государственного комитета судебных экспертиз Республики Беларусь (ГКСЭ).

Как рассказала «АиФ» начальник отдела генетических экспертиз Виктория КОРБАН, сегодня в республике проводятся более 17 тысяч судебно-генетических экспертиз в год. Причем если ранее они в основном назначались по тяжким и особо тяжким преступлениям, то сегодня - практически по всем видам преступлений, где есть возможность определить биологические следы.

- Когда мы только начинали, для получения гарантированного результата требовалось не менее 10 миллилитров крови. Сегодня чувствительность генетических методов такова, что мы не ограничены количеством материала. Эксперты, к примеру, могут определить генотип по следу с ручки, которую держал человек, с одежды, к которой он прикасался.

Громкие дела

В подтверждение своих слов эксперт привела несколько примеров.

- В конце 2012 года бывшая сирота, которую воспитывала приемная семья в Италии, в один из приездов в Беларусь неожиданно пропала. Приемные родители забили тревогу. В Беларуси у девушки были дальние родственники. В их машине следователи обнаружили пятно крови. Этот биологический след был передан нам. Одновременно из Италии пришли личные вещи пропавшей девушки. В результате эксперты установили, что кровь в машине принадлежит именно ей. Впоследствии оказалось, что ее убили родственники. Труп был тайно захоронен под Минском, но, после того как там стала проседать земля, тело выкопали, расчленили и сожгли. Идентифицировать останки было практически невозможно. Но нам удалось. Для этого были просеяны более 50 мешков земли с места захоронения.  В итоге удалось найти несколько волос и две ногтевые пластины, по которым мы установили генотип и его принадлежность убитой.

В деревне Столинского района после новогодней дискотеки пропала 12-летняя девочка. Недалеко от ее дома были найдены несколько пятен крови, предметы одежды, в том числе порванный бюстгальтер. Опытный эксперт предложил исследовать контактные следы на белье, потому что, чтобы его разорвать, нужно было приложить значительные усилия.  Нам удалось получить смешанный генотип: девочки и неизвестного. Далее следователи стали присылать нам для сравнения образцы биологических следов подозреваемых людей, жителей деревни. Всего поступили более 130 образцов. И один из них совпал! Уже вечером подозреваемый указал следователям место захоронения убитой девочки.

Или нашумевшее дело Юлии Саламатиной. Девушка была убита, труп расчленен и сожжен. Костные останки после сожжения – самые сложные объекты для исследования. Однако нам удалось идентифицировать их. А на след убийцы вышли по небольшому пятну крови, найденному в его квартире. Нам удалось установить, что это кровь Юлии. Всего по этому делу были выполнены свыше 20 экспертиз, результаты которых главным образом и повлияли на выбор версии убийства.

Эти преступления удалось раскрыть именно благодаря современному уровню развития судебно-биологической экспертизы и высокой квалификации экспертов, работающих в ГКСЭ.

Есть ли риски?

Несмотря на такую эффективность, критика этого метода присутствует. В ряде книг и статей, к примеру, в книге профессора Нью-Йоркского университета Э. Мерфи «Внутри клетки: темная сторона судебной экспертизы ДНК*», в работах журналиста М. Шера, ставится под сомнение тот факт, что результаты ДНК-исследований могут быть стопроцентным доказательством вины человека. Одна из причин – ничтожно малое количество используемого генного материала, которое может стать основанием для тяжкого обвинения. «Точность ДНК-профилирования зависит от того, сколько участков генома исследовали: чем больше, тем точнее анализ. Однако, когда образец ДНК очень мал либо испорчен или в нем смешаны ДНК разных людей, сравнение множества участков может быть невозможным. Это существенно снижает точность анализа», - пишут исследователи. Возможны ли такие ошибки у нас? Как от этого защититься?

- Прежде всего, сами по себе результаты генетических экспертиз не могут быть стопроцентным доказательством вины человека. Виновность определяет суд с учетом всех обстоятельств, - объясняет Александр ШИМКО, начальник управления генотипоскопического учета. - Мы идентифицируем биологический след, определяем степень вероятности его принадлежности определенному человеку, а следователи уже разбираются, как этот след мог оказаться на месте преступления. Если результаты генетической экспертизы не согласуются с установленными обстоятельствами дела, эксперта, как правило, допрашивают в суде о том, каким образом были получены такие данные. Я не помню случаев, когда ошибка была совершена по вине судэкспертов. Были единичные случаи, когда в результате следственных действий перепутали образцы для экспертиз. Но все это возможно установить в суде. Мы прекрасно понимаем, насколько важны результаты экспертиз, поэтому у нас налажена эффективная система контроля. Ни одни результаты экспертиз не будут отправлены следователям, пока их не изучит более опытный эксперт, руководитель экспертного подразделения.

- Гарантией от ошибок служат высокая квалификация эксперта, современное оборудование и система контроля, - добавляет Сергей БОРОВКО, начальник управления судебно-биологических экспертиз. – По всем этим критериям наша экспертная служба соответствует современным европейским стандартам. Экспертизы проводятся по так называемому «золотому стандарту»: выделение ДНК с помощью коммерческих реагентов и исследование методом капиллярного электрофореза. Безусловно, могут возникнуть сложные ситуации, когда образец испорчен или в нем слишком много генотипов. Это снижает точность результатов. Но в таких случаях наши эксперты дают заключение о невозможности получения результата. Что касается американского опыта, то в США, например, подсчитали, что расследование одного уголовного дела обходится в 20 тыс. долларов, а наличие ДНК-базы, которая может за считаные минуты выдать совпадение генотипов, сводит стоимость к 200 долларам, что говорит о высокой  эффективности генетических экспертиз.

Помощь для оправдания

С внедрением метода ДНК-анализа в мире уже оправданы сотни людей, ранее ошибочно осужденные за преступления, которых не совершали. Широко известен проект «Невиновность», инициированный адвокатским сообществом и Минюстом США, получивший распространение в Великобритании, Канаде, Новой Зеландии и других странах. Суть проекта - пересмотр тех дел, где ранее не использовалась судебно-генетическая экспертиза. Только в США в рамках проекта уже оправданы более 300 человек, в том числе приговоренные к смертной казни.  Возможен ли технически такой проект в нашей стране?

- Технически это возможно, если сохранились вещественные доказательства и не разрушились биологические следы, - поясняет Виктория Корбан. - Но в нашей практике пока таких запросов от правоохранительных органов не поступало. Политика государства главным образом направлена на пересмотр ранее не раскрытых дел. Благодаря новым методам мы можем сегодня идентифицировать следы с места преступления, которые ранее невозможно было определить.

- Если говорить о сегодняшних делах, то благодаря генетической экспертизе невиновные люди остаются на свободе. Недаром через нас в рамках отдельных дел проходят образцы сотен людей, - дополняет Александр Шимко. - Именно выводы генетической экпертизы определяют их дальнейший процессуальный статус, помогая следствию среди косвенных улик и большого круга подозреваемых выявить истинного преступника.

*ДНК (дезоксирибонуклеиновая кислота) - макромолекула, обеспечивающая хранение, передачу из поколения в поколение и реализацию генетической программы развития живых организмов.