На первых рудниках. Трудовая биография читателя «АиФ»

 Своими воспоминаниями и проблемами с редакцией поделилась Валентина Федоровна Сокорева из Гомеля, ветеран труда, передовик Норильского комбината. В 18 лет она приехала в Норильск и устроилась на подземный рудник 7/9, ныне «Заполярный».

- У моих родителей было 8 детей. До совершеннолетия я работала в колхозе и поехала на рудники не от хорошей жизни - хотела помочь семье, самой встать на ноги. Когда я увидела шахты, труд горнорабочих, решила вернуться домой: думала, что лучше буду работать дояркой, чем там. Но затянуло - и осталась, - рассказывает Валентина Федоровна. - Начала трудовую жизнь 18 июня 1956 года, а на пенсию как шахтер ушла в 1985 году. Подземный стаж (список №1) - 9 лет. Поначалу 3,5 года я работала газомерщицей: спускалась в забой и замеряла уровень содержания метана, рудных газов. Это был опасный и тяжелый труд. Когда я еще училась на курсах газомерщиков, прямо во время урока вызвали нашего преподавателя: в шахтах отметили повышенную концентрацию угарного газа. Он и еще 12 человек ушли в шахту и не вернулись. Угарный газ коварен - не имеет цвета и запаха...

Позже, когда я родила ребенка и больше не могла работать в три смены, меня перевели в маркшейдерский отдел горнорабочей (помощником маркшейдера). Там я занималась тем же: замеряла уровень метана в забоях, где бурильщики бурили шпуры, а взрывники забивали в них аммонит и взрывали. Работали под землей полный рабочий день. Наш рудник был горизонтальным: мы садились в вагончики, ехали около 3 км и далее расходились по рабочим местам. Надевали телогрейку, каску с фонарем - единственный источник света, и шли в темноту забоя, где добывалась вся таблица Менделеева. Никому не желаю испытать такого...

- Много ли было преждевременных смертей?

- Жертв было много. Гибли под завалами, от отравления газами, из-за несоблюдения техники безопасности. Помню одного бурильщика, который должен был на следующий день уйти в отпуск. Вышел в последнюю смену, во время работы отвалилась глыба и накрыла его... Горя много было.

- А на здоровье та работа отразилась?

- На свое пожаловаться не могу, наверное, потому что сибирячка. А муж, работавший на том же руднике бурильщиком, умер в 56 лет - недолго пожил на пенсии. Сказалась тяжелая работа в забое, а также последующая ответственная должность начальника участка. Нужно было выполнять план! Три раза его увозили с работы «с сердцем».

- Какие были условия проживания и зарплаты?

- Долгое время мы с мужем и ребенком жили в комнате площадью 8 квадратных метров. Потом нам дали комнату в 20 «квадратов» на четверых хозяев, а еще позже мы получили двухкомнатную квартиру в «хрущевке». Моя зарплата в начале трудовой деятельности была 78 рублей, а в конце - 450 рублей. Какое-то время я как бывший работник комбината получала материальную помощь пенсионерам от ОАО «Норильский никель» - 2500 рос. руб. в год. Сегодня моя пенсия - около 4,8 млн бел. руб. Но она могла быть выше.

Я считаю, что она начислялась мне неправильно. Без отрыва от производства я получила бухгалтерское образование и долгое время работала старшим бухгалтером на руднике, поэтому могу проанализировать законодательство и сделать выводы. Например, по советским законам мне как работающему пенсионеру тогда были положены 10 рублей к пенсии за каждый отработанный год, но я их не получала в течение почти 6 лет, пенсия начислялась по заниженному коэффициенту и др. Мне как рабочему человеку это обидно и принципиально хочется найти правду.

Более 10 лет Валентина Федоровна пытается решить свой пенсионный вопрос. Но пока на все жалобы она получает ответы, что нарушений законодательства не было.