Перед смертью в душе человека может произойти кардинальная трансформация

Об этом - наш разговор с врачом-психотерапевтом ГУ «Больница паллиативного ухода «Хоспис» Татьяной РОЖОК.

- Умирающие люди - это всегда учителя. Они учат молчать и слушать. Каждое слово. Потому что смотрят в вечность, видят и слышат ее со всеми истинами и тайнами. И когда находишься рядом с уходящим человеком - мостиком из одного мира в другой, эту глубину чувствуешь кожей, - говорит Татьяна Рожок.

Самый главный экзамен

- Врач-психиатр Элизабет Кюблер-Росс, наблюдавшая долгие годы за уходящими пациентами, открыла пять стадий переживания предстоящей смерти. Поначалу это шок и отрицание, потом гнев, затем начинаются поиски разного рода компромиссов, далее наступает время депрессии, и, наконец, приходит принятие. Знание этих стадий помогает специалисту, а также близким людям находить правильные слова и совершать правильные поступки. Протекание этих стадий у каждого человека индивидуально, здесь все зависит от внутренних ресурсов, жизненного опыта, личностных качеств самого человека, а также - от поведения тех, кто рядом. Часто мы - родные - печалимся больше о себе. Ведь это мы остаемся, мы сиротеем. Но наши реакции - это только наши реакции, а сейчас уходит другой - наш дорогой и близкий человек. Поэтому обычно я говорю родным пациента: «Сейчас ваш близкий человек сдает свой самый важный экзамен - у него заканчивается срок обучения в школе жизни. И вы можете или мешать ему, или поддерживать его, помогать. Ему не нужно видеть вашу тоску, ему нужно увидеть вашу любовь и поддержку, с которыми вы его отпускаете». У меня была пациентка, в хосписе умирала ее единственная дочь. Эта удивительная женщина показала мне, какой должна быть мама. Дочь долгое время была в коме. Буквально за несколько минут до своего ухода пришла в себя и попросила маму спеть ей колыбельную песню. И та запела. Знакомую с детства любимую песенку, под которую ее дитя и ушло - в маминых руках. Материнское сердце помогло тихо отпустить своего ребенка. Под колыбельную человек родился, под колыбельную ушел в другой мир...  Дать возможность человеку достойно дойти до финала - огромный труд для тех, кто рядом.

Бывают, к сожалению, и другие случаи. Помню одного нашего пациента, который очень хотел домой, к любимой дочери и своей недавно родившейся внучке, которой даже еще и не видел. Как-то я зашла к нему в палату, после того как его посетила жена, и увидела, что он плачет от своего бессилия и злости: «Она не забирает меня домой - боится, что я ей ковры кровью залью». Умирал этот человек очень тяжело, ему не помогали никакие лекарства. Болезнь - как лакмусовая бумажка: если была фальшь в отношениях, то это сразу станет очевидным, а если была любовь, она проявится еще больше.

Глубину веры не измеришь

- Многие ли приходят к вере перед смертью?

- Приведу один пример. Среди моих пациентов был один бывший моряк. При первой встрече он достаточно скептически относился к словам «Бог», «вера», «религия». Но через какое-то время я встретила его совсем другим - испуганным и глубоко задумавшимся человеком: если раньше он справлялся, опираясь только на свои силы, то сейчас в нем появился «какой-то странный страх» - страх одиночества, своей беспомощности. В один из дней, незадолго до своего ухода, он неожиданно попросил меня побыть с ним рядом. Захожу в палату и вижу: он мечется, тяжело дышит, еле слышно что-то говорит. Все, что можно было разобрать из его слов: «Страшно, страшно, бездна…», потом показывает мне рукой на листок с молитвой «Отче наш», который висит на стене возле него, и говорит: «Вот - самое главное... Все просто... все так просто...» Все, что я смогла тогда сказать в ответ: «Ничего не бойтесь, Тот, кто рядом, Он всегда рядом». И совершенно неожиданно для себя самой стала читать ему любимый акафист «В нашествии печали», потом еще какие-то молитвы, которые по ходу вспоминала. Этого в своей профессиональной практике я никогда раньше не делала. Через некоторое время он успокоился, даже немного улыбнулся и попросил пригласить к нему батюшку. Знаю, что была исповедь, что было причастие... И не одно... Прожил этот удивительный человек еще несколько месяцев... Его поворот в сторону веры произошел, так думаю, от одиночества и страха, как это часто бывает, но страх ушел, а вера осталась.

Глубину веры человека трудно определить по каким-то внешним признакам. Мы не знаем, что на самом деле происходит в душе умирающего человека. Буквально за одно мгновение там может произойти такая трансформация, такие глубочайшие изменения, которых нам и за десятилетия не достичь. Поэтому с подходом: «Вам тут помирать скоро, а вы молитв не знаете!» от хосписа лучше держаться подальше. Если человек сказал «нет», уважай это, потому что неизвестно, когда он скажет «да» и скажет ли он это «да» вслух вообще.

Размягчить обиду

- А были ли случаи выздоровления ваших пациентов?

- В моей практике был один нестандартный случай. Женщина поступила к нам, скажем прямо, умирать в 2009 году. Но и по сей день она здравствует, с нее снята I гр. инвалидности. Я называю ее «Таня-Чудо». Есть такая книга «Психотерапия рака» Стефани и Карла Саймонтонов. Эти специалисты изучали психологическую основу онкопатологии. Если говорить простыми словами, то в основе онкопатологии лежит чувство обиды - так утверждают авторы. Обиды на других и на себя, в чем-то несостоявшегося, некомпетентного, проигравшего. Так называемый поведенческий тип «С». Понятно, что не очень этично на последней стадии болезни вскрывать это. Но Тане как-то между прочим я рассказала о таком необычном взгляде на проблему. Удивила она меня тем, что при всей своей слабости пришла ко мне на следующий день в кабинет поговорить. И из нее эта самая обида просто полилась через край: обида на родителей-алкоголиков, на мужа, на себя... Она вытаскивала из себя эти «проглоченные и плохо переваренные» проблемы.

- Что же мешает другим сделать это?

- Достучаться до глубинной сути бывает очень сложно, иначе соматической патологии не было бы в таком количестве. При первичной постановке диагноза человек еще может что-то понять, нащупать проблему, обиду и «размягчить» ее. Но на последней стадии это сделать весьма трудно. Да и не совсем этично, как уже я сказала. Ведь на первый план выходят физические страдания. А добавлять к ним душевные - мне кажется это безжалостным. Может быть, я и ошибаюсь. Психологическая проблема бывает очень болезненной, заново ее пережить и отпустить бывает очень тяжело. И еще неизвестно, что легче - переносить душевную боль или физическую. Человек вообще может разрушиться и дойти до непоправимого, доискиваясь до первопричины. Это нужно делать очень бережно, осторожно, вовремя и деликатно... Я люблю выражение митрополита Антония Сурожского: «Человек - это икона». Пусть потрепанная, поцарапанная, испачканная, но все равно - икона, образ... И надо бы постоянно об этом помнить и соответственно бережно относиться - и к себе, и к другим. Пробовать и пытаться что-то изменить в своем отношении к себе, в понимании себя. И даже если это трудно, всегда помнить: «Бог даже намерение целует».