Кого атакует «корона». Академик Гинцбург — о новых загадках вируса

​Даже тяжело переболевшие взрослые могут снова заболеть. А у кого-то организм способен «сжечь» COVID-19 буквально на подступах. Таковы особенности нового вируса.

Что ещё учёным удалось узнать про COVID-19? Что происходит с вакцинированными? Об этом «АиФ» рассказал академик РАН Александр Гинцбург.

Привиты почти 7 тысяч

Юлия Борта, «АиФ»: Александр Леонидович, как продвигаются пострегистрационные исследования вакцины от COVID-19? Обнаружились ли какие-то побочные эффекты?

Александр Гинцбург: Число провакцинированных первым компонентом приближается к 18 тыс., а первым плюс вторым, соответственно, к 6,5 тыс. Напомню, что вакцина двухкомпонентная. Сначала вводится первый компонент, через 3 недели — второй. Так вот, полностью привиты больше 6 тыс. чел.

Никаких побочных эффектов, кроме тех, которые обозначены в инструкции по применению, у вакцинированных не наблюдается. Побочные эффекты же выявлены у примерно 14-15% привитых. То есть 85% людей переносят вакцину безо всяких последствий. Самое неприятное последствие — это поднятие температуры до 38 градусов, что без проблем купируется таблеткой парацетамола.

Предварительных данных по иммуногенности — уровню защитных антител у привитых — ждём в середине ноября. Сейчас идёт работа по забору крови у части вакцинированных. Как в группе плацебо, так и в опытной.

Леонид Рошаль: «Простая маска спасла мне жизнь» Подробнее

— От вакцины всё же ожидается более высокий уровень антител? Ведь многие переболевшие их тоже имеют.

— Группа людей, которые переболели COVID-19, очень неоднородна. Кто-то болел в лёгкой форме, и у них вообще фактически нет антител. Кто-то перенёс инфекцию в тяжёлой форме. Сейчас собраны очень серьёзные научные данные, показавшие, что даже у переболевших в тяжелой форме картина с формированием антител очень различна. У 10-15% переболевших в тяжёлой форме образуются антитела к альфа-интерферону (белок, который вырабатывают лейкоциты в ответ на вирусную инфекцию для защиты организм. — Ред.). Почему образуются? Как? Никто толком не знает. Даже каков механизм, непонятно. Потому что в случае с другими вирусами обычно такого не бывает. А при инфицировании COVID-19 сразу было обнаружено образование антител к альфа-интерферону. Причём в большом количестве. А интерферон нам нужен для того, чтобы регулировать как образование антител, так и Т-клеточный иммунитет. Если есть антитела к альфа-интерферону, то обычный Т-клеточный иммунитет будет формироваться очень плохо. Этим, скорее всего, во многом и объясняется возможность повторного заражения у тех людей, у которых по какой-то причине образовались в результате тяжело перенесённого COVID-19 антитела.

Через год забудем про ковид

— Ещё к загадкам вируса. В одной семье переболели все, кроме одного. И у него ни анализы не выдали наличие вируса, ни антител не образовалось. Получается, он с вирусом не встречался, хотя вокруг него все кашляли. Как такое возможно?

— Бывает такое. Значит, этого человека мама с папой наградили, по всей видимости, очень хорошим врождённым иммунитетом. И он с этим вирусом расправился на уровне фагоцитоза. То есть фагоциты (клетки иммунной системы — Ред.) его захватили и сожгли внутри себя на медленном огне, не спеша, в результате химических реакций СО2 и Н2О.

Цинк и магний. Какого элемента нам не хватает? Подробнее

— Говорят, что произошли мутации в генотипе вируса. Справится с таким мутантом вакцина?

— Мутации у COVID-19, как и у всех прочих вирусов, происходят постоянно. Это их свойство, заложенное в генетике. Как, собственно, и в человеческой. Но у вирусов изменчивость намного больше. Слава богу, мониторинг тех мутаций, которые зафиксированы на сегодняшний день у возбудителя COVID-19, показал, что они не влияют на его иммунологические свойства. Поэтому пока нет оснований говорить, что вакцины, которые сейчас создаются, придётся часто менять. И что их вообще надо будет менять. Хотя окончательного ответа на этот вопрос ещё не имеется. Надо подождать около года, чтобы понаблюдать, не будут ли действительно возникать мутации, в частности в белке спайк (Spike), который во многом определяет иммуногенность и патогенные свойства этого возбудителя.

— Сейчас заговорили о том, что дети не передают вирус. Есть даже гипотеза, что вирус в молодом и здоровом организме ослабевает. Получается, детям и прививка не нужна?

— Большинство детей в силу своего юного возраста обладают хорошей иммунной системой. У них на уровне фагоцитоза, альфа-интерфероновой системы идет уничтожение вируса. Но при этом они могут быть переносчиками вируса, а сами не болеть при этом. Поэтому общение с детьми, особенно находящимися в организованных коллективах, для их родственников может быть опасно. Потому что взрослые, особенно дедушки и бабушки, такими защитными свойствами на уровне врожденного иммунитета не обладают. Поэтому детишки становятся переносчиками сейчас, в так называемой «второй волне» эпидпроцесса. Хотя я не люблю делить его на первую и вторую волну, но это уже такой устойчивый штамп, приходится им пользоваться. Первая волна была обусловлена завозными случаями, прежде всего через аэропорты Москвы, Санкт-Петербурга и т. д., когда вирус везли к нам из Европы, Китая. Вторая волна (поэтому она такая мощная) — это уже не десятки источников вируса в цепочке, а сотни тысяч. И одновременно с ослабеванием защитных свойств нашей иммунной системы осенью количество восприимчивых людей становится больше. Ребенок же остается инфицированным, но не больным.

Чем различаются ПЦР-тест и тест на антитела при исследовании на COVID-19? Подробнее

— Получается, и защищать нужно взрослых, особенно пожилых.

— Ну естественно! Эта категория — как раз основной контингент реанимаций и палат интенсивной терапии с аппаратами ИВЛ. 

— Есть ли у вас прогноз насчет того, когда уже 70% людей привьются и мы сможем вздохнуть спокойно?

— Это не прогноз, а скорее цель. Все над этим работают. Сейчас «Генериум» (химзавод по производству лекарств — Ред.) выходит на очень хорошие показатели ежемесячного выпуска вакцины, за ним компании «Р-Фарм», «Биннофарм», BIOCAD. Поэтому будем надеяться, что к концу лета — началу осени следующего года мы охватим вакциной 70% населения. По всем законам эпидемиологии, иммунологии эта инфекция будет вакциноуправляемой. То есть эпидпроцесс не будет распространяться как верховой пожар.