Виват, Майя... Какой мы запомним великую балерину Плисецкую

 За право работать с великими иностранными хореографами Морисом Бежаром, Роланом Пети, за право дружить с опальным Барышниковым и быть музой великого модельера Пьера Кардена. За право ставить спектакли самой и танцевать и в 60, и в 65 лет...

А в детстве будущей легенде балета пришлось бороться д­аже за жизнь. В 1938 г. её отца М­ихаила Плисецкого р­асстреляли. Мать девочки - актрису немого кино Рахиль Мессерер - арестовали, вместе с младшим сыном томили в Бутыр­ской тюрьме, а затем отправили в лагерь для жён «врагов народа». Девочку-сироту готовили к отправке в специальный д­ет­ский дом. Одному богу известно, чем это могло закончиться. Но судьба сжа­лилась - Майю, рискуя всем, удочерила тётя по материнской линии - солистка Большого театра балерина Суламифь Мессерер.

«Закройте ляжки»

Майя Плисецкая стала символом, олицетворением русского балета. Она ломала каноны, создавала собственный - «плисецкий» - стиль. Её творчество - взрыв фантазии, революционное новаторство, эротика, чувственность...

Естественно, ТАКАЯ балерина не устраивала советских чиновников от культуры: за бунтарский дух Плисецкая не раз получала «по шапке». Партийные идеологи не хотели выпускать на сцену Большого невероятно чувственный балет «Болеро» Мориса Бежара: «Полуголая женщина танцует на столе в окружении мужиков-ротозеев». Чтобы выбить разрешение исполнять танец на своём юбилее в Большом, Плисецкая добралась до самого Брежнева. Генсек разрешение дал. Но... плёнку с творческим вечером смыли, и телезрители «Болеро» так и не увидели.

Как рассказывала сама б­алерина в интервью нашему еженедельнику, в «Болеро», как и в «Кармен», присутствовало самое ужасное для советских идеологов - секс. Министр культуры Фурцева, увидев Плисецкую в «К­армен-сюите», сказала: «Майя, закройте ляжки». «С­овершенно не подумав о том, что в «Лебедином озере» «л­яжки» открыты», - с иронией сказала Майя Михайловна «АиФ». Также министр заявила, что Плисецкая - предательница классического танца, если танцует ТАКОЕ. И куда дальше пойдёт Большой театр, если будут подобные балеты?! Балерина, которая всегда славилась своим юмором и остро­словием, ответила хлёстко: «Никуда балет не пойдёт! Как плесневел, так и будет плесневеть».

«Вполдуши не станцуешь»

Впрочем, несмотря на все препоны, которые ей чинили, любого иностранного гостя обязательно вели на «Лебединое» с Плисецкой. Этот легендарный спектакль королева танца исполнила более 800 раз - с 1947 по 1977 г. «Этот балет - лакмусовая бумажка для любой балерины, - рассказывала М­айя М­ихайловна «АиФ». - В «Лебедином» никуда не спрячешься - всё как на ладони. Техника, драматический артистизм. «Лебединое» вполноги, вполдуши не станцуешь. Каждый раз после «Лебединого» я чувствовала себя опустошённой. Я была просто вывернута наизнанку...»

Она была фанатом своего дела, совершенно не щадила себя. Славилась многочасовыми репетициями, оттачиванием каждого движения. И очень критично относилась к тем балеринам, которые разогревали тело перед репетицией горячим душем, а не упражнениями.

Майя Плисецкая и Родион Щедрин - пример идеальной творческой семьи и подтверждение, что два «медведя» - две яркие, самобытные личности - в одной «берлоге» ужиться могут (до Щедрина у Плисецкой был непродолжительный брак с Марисом Лиепой). Кстати, их дом всегда удивлял меня скромностью. Две мировые знаменитости могли бы обставить свою квартиру в центре Москвы самой дорогой мебелью, увешать п­роизведениями искусства. Но подобная показуха их не интересовала, мещанство им обоим было чуждо. И Плисецкая, и Щедрин жили искусством... На стенах красовались в основном афиши со спектаклями Майи Михайловны. А ещё в доме всегда было огромное, просто невероятное количество цветов. Вазы стояли везде - на столах, на полу, на полках... Кстати, когда я спросила балерину, каким образом она остаётся такой красивой, стройной и моложавой долгие-долгие годы, будто время не властно над ней, Майя Михайловна ответила: «Я не вшивала под кожу никакие золотые нити, как многие думают. Посмотрите на эти розы. Видите, у всех уже головки поникли и только одна стоит гордо... Вот и весь мой секрет. А стройная фигура... Ну это я никогда не скрывала: если надо похудеть, сижу не жрамши».

Интересно, что впервые Щедрин Плисецкую не увидел, а... услышал! Как рассказал композитор «АиФ», муза Владимира Маяковского Лиля Брик дала ему послушать «Золушку» Прокофьева, записанную на магнитофон, текст читала молодая балерина. Вскоре они познакомились лично. «Майя - рыжеволосая, зеленоглазая, с длинной шеей - поразила меня. А потом я увидел Майю в тренировочном классе на репетиции балета «Конёк-Горбунок». Она была в очень эффектном трико-купальнике - тогда таких ещё никто не носил. Я, как теперь модно говорить, запал окончательно. Я был очень настойчивым - когда мужчине нравится женщина, его мало что может удержать. И Майя ответила мне взаимностью. Меня считают большим любителем балета. Но это не так. До сих пор балетоманом я себя назвать не могу. Я - Майяман».

В гостях у «АиФ»

Майя Михайловна очень любила «Аргументы и факты» и не раз говорила, что, в какой бы стране мира она ни находилась, всегда покупала «АиФ». Любовь была взаимной: читатели нашего еженедельника путём народного голосования присудили великой балерине почётное звание «Национальная гордость России». И интервью «АиФ» великая балерина давала много раз, делая для нас исключение среди других изданий.

Балерина очень дружила с главным редактором «АиФ» Николаем Зятьковым и не раз беседовала с ним за чашкой чая в нашем радушном старинном особняке на Мясницкой. Эти интервью всегда завоёвывали первые места в читательском рейтинге. Последняя встреча Плисецкой и Зятькова была три недели назад в Большом зале Консерватории, где они обсуждали темы для будущего очередного интервью «АиФ». «Майя Михайловна, как всегда, была красива, элегантна и невероятно стройна», - вспоминает Николай Зятьков...

Такой - вечно молодой - мы её и запомним.

«АиФ» выражает соболезнования Родиону Щедрину и всем близким великой балерины.

Ольга Шаблинская