Брак по-итальянски. Как Тонино Гуэрра нашел в СССР родственную душу

Великий итальянский сказочник Тонино Гуэрра был необыкновенно одарен. Поэт, сценарист, художник и даже архитектор - пожалуй, он должен был родиться в эпоху Возрождения. Феллини, Антониони, де Сика, Тарковский - вот далеко не полный список режиссеров, снимавших фильмы по его историям. Сам же Гуэрра ко всем своим титулам и регалиям относился единственно верным образом: попросту не поехал ни за одним из «Оскаров», ни за «Пальмовой ветвью», ни за «Золотым львом». Главной наградой своей жизни он считал любимую женщину - родственную душу.

Гений от сохи

Как и положено настоящему «самородку Ренессанса», синьор Гуэрра был гением «от сохи» и, конечно, повидал в жизни немало. Родился он в бедной крестьянской семье, университет смог окончить только после войны. В 1943-м в числе многих односельчан Тонино был депортирован фашистами в концлагерь. Там он, чтобы заглушить усталость и голод, которые постоянно преследовали узников, рассказывал пленным невероятные истории, сочинял и читал им стихи, которые приходилось запоминать из-за отсутствия бумаги и карандаша. «Счастлив в своей жизни я бывал много раз, но более всего - когда меня освободили из лагеря и я смог посмотреть на бабочку без желания съесть ее», - вспоминал маэстро.

А вот юная москвичка Элеонора росла в совсем другом мире. Отец - элегантный франт, водивший дружбу с Сергеем Есениным; мама - красавица из старинного дворянского рода; няни и гувернантки, школа с латынью... Потом были филфак МГУ, работа редактором «Мосфильма» и счастливый брак с коллегой по цеху Александром Яблочкиным - в их доме всегда царила атмосфера вечного праздника. Среди частых гостей - Юрий Визбор, Василий Аксенов, Юрий Любимов, Андрей Тарковский и Белла Ахмадулина…

Символ свободы

В 34 года Элеонора осталась вдовой: ее супруг скончался прямо на проходной «Мосфильма». После его ухода она продолжала писать ему письма, рассказывала о прожитом дне, ходила на кладбище и категорически не хотела ни с кем общаться.

Из депрессии ее вытянули друзья, убедившие сходить на встречу с Антониони, который приехал на Московский кинофестиваль со своей лентой «Профессия: репортер»: мол, когда еще представится такой шанс? Режиссер уже тогда считался легендой мирового кинематографа, причем множество его фильмов снималось по сценариям Гуэрры. Именно на синьора Тонино - он был по-прежнему невероятно красив в 55 лет - Лора и обратила внимание, причем ее интерес оказался взаимным…

Лора почти забыла о мимолетной встрече, а через какое-то время получила от Гуэрры приглашение в Италию, причем адресовано оно было «невесте Элеоноре Яблочкиной». В ответ Лора позвала его в Москву. Влюбленные ходили в театр и в цирк, она знакомила Тонино со своими друзьями, в том числе с Ахмадулиной, которая впервые перевела его стихи на русский язык.

На прощание Гуэрра оставил Элеоноре в подарок обычную клетку для птиц, наполненную его посланиями к ней. Клетка стала для них символом свободы и любви, а по его письмам она начала учить итальянский язык. Побывала Лора и в Италии: познакомилась с Армани, Феллини и его музой Джульеттой Мазиной, а увидев в ресторане Маргарет Хэмингуэй, в буквальном смысле слова лишилась сознания.

«Хватит Достоевского!»

Гуэрра сделал Лоре предложение. На пути к личному счастью, правда, пришлось преодолеть множество препятствий, чинимых бюрократами по обе стороны границы. Ему отказывали в визе, придираясь к неразборчивому написанию фамилии, отсутствию запятой в нужном месте и прочим мелочам, но сломить натиск влюбленного маэстро было невозможно: осенью 1977 года в Москве состоялась их с Лорой свадьба - свидетелями были Антониони и Тарковский.

Синьор Тонино потом сказал о своем счастье друзьям: «Вот мы поженились с Лорой. И теперь мы будем слушать шум дождя и проживать все удивительные моменты вместе».

Элеонора стала для него женой, музой, помощником и главной женщиной в жизни. Впрочем, она вспоминала, что далеко не все и не всегда в семье складывалось гладко. В первое время, пока супруги «притирались» друг к другу, она частенько убегала плакать в свою комнату. Но Тонино не позволял ковыряться в себе - попросту врывался в комнату с криком: «Basta Dostoevsky!». Он раскрасил и обустроил их общий дом в Риме и квартиру в Москве, где они останавливались, приезжая в Советский Союз. И везде царила невероятная атмосфера любви.

Гуэрра умер в 2012 году в возрасте 92 лет. «Нашу с ним связь не может разорвать ничто, даже разлука, даже конец физического бытия. В этом смысле смерти нет, она не существует...» - говорила Лора.

«Амаре» и «волар бене»

О любви Тонино Гуэрра говорил и писал часто и с неподдельным вдохновением.

«За два дня до смерти Федерико Феллини сказал: «Как хочется влюбиться еще раз!» Я был потрясен! На самом краю человек хотел еще раз пережить любовь, парить над землей, подчиняться тому, кому хочется подчиняться, слышать музыку оркестра в душе…

Он говорил не о женщине, он хотел сказать, что любовь - это один из волшебных моментов в жизни. Когда ты любишь, ты перестаешь быть просто человеком, а становишься ароматом. Ты не ходишь по земле, а паришь над ней. Вот это состояние влюбленности и есть главное в жизни. И неважно, во что ты влюблен - в женщину, в работу, в мир или в жизнь…

Любовь - это не радость и не печаль, не награда и не испытание, а все вместе это путешествие в сказочную и волшебную страну, тропинка к тайне, которую предстоит открыть. Любовь всегда уходит, все имеет свой конец. Но одно состояние всегда переливается в другое, и это другое может быть более сильным чувством, чем влюбленность.

Сегодня браки недолговечны, и бывшие влюбленные лишаются великого открытия - как это прекрасно идти вместе, держась за руки, к смерти. Многим кажется, что новые отношения принесут более сильные ощущения. Это не так. В итальянском языке есть такое слово, которое невозможно перевести на русский - «волер бене». Дословно это означает - хотеть хорошо. Есть «амаре» - любовь, а есть «волер бене». Это когда к человеку относишься так, будто нет никого ближе его. «Амаре» держится на физическом наслаждении.

Самое сильное чувство на земле - это когда «амаре» перерастает в «волер бене». Нет ничего более важного на земле, чем чувство «волер бене». Оно приходит только через годы, прожитые вместе, и эти годы не должны унести доверия».