Шарлиз Терон: «Мне придётся выйти за рамки приличия и оголиться»

Сонный полдень на Голливудских холмах. Только вчера здесь отгремели фанфары главной кинопремии года, и многие из сиятельных местных жителей до сих пор отсыпаются после шумного бала. Но по крайней мере для одной актрисы это всего лишь очередной понедельник. Шарлиз Терон проскальзывает в кабинку в баре Tower, что по соседству с бульваром Сансет, и заказывает эспрессо. Её глаза ясны, вид отдохнувший и свежий. А всё потому, что лауреатка «Оскара-2004» провела прошлый вечер дома с друзьями, вместо того чтобы маршировать по ковровой дорожке.

«Это было круто, — не скрывает она. — Мы просто залегли на дно». Обсуждали ли они — как и весь остальной мир — наряды коллег, дефилировавших перед камерами?

«О да, — озорно смеется она. — Чем больше красного вина, тем острее красное словцо».

Она слегка ерзает в кресле, устраивая в нем поудобнее свои 178 сантиметров роста, к которым стильные ботильоны добавляют еще десять. За окном проплывают грозовые облака, и актриса укутывает ноги жакетом.

«Безумная погода: то тридцать градусов, то вот так», — она поёживается от холода.

На тонких запястьях золотые браслеты, ногти покрашены тёмно-фиолетовым лаком. Кажется, все в ресторане повернулись в её сторону, пытаясь рассмотреть звезду получше. Но то ли Терон не замечает этого, то ли ей до чужого внимания нет особого дела. В жизни она выглядит мягче и моложе, чем ее энергичные экранные героини. В зеленых радужках ее глаз поблескивают золотые искорки, а лицо напоминает кукольное. Похоже, вопрос о том, как она выбирает наряды, её неподдельно удивляет: она утверждает, что не придаёт значения одежде.

«Мне придется выйти за рамки приличия и оголиться», — смеется Шарлиз, скручиваясь по-йоговски, чтобы посмотреть бирку на своих черных скинни. Впрочем, актриса охотно признаёт, что её слабость — сумки, и мы обе восхищаемся элегантной бледно-голубой сумочкой, которая стоит на банкетке рядом. «Обожаю её», — в голосе Терон слышны сентиментальные нотки.

На стенах, отделанных панелями из древесины грецкого ореха, фотографии икон Голливуда. Терон признаётся, что это элегантное заведение с историей — среди её любимых: «Нельзя сказать, что я часто хожу куда-то, но сюда приятно прийти выпить с друзьями. Я давно выросла из ночных клубов».

Актриса утверждает, что по своей натуре моногамна, поэтому расставание с ирландским актером Стюартом Таунсендом после десяти лет отношений стало для нее серьёзным испытанием. Сейчас, два года спустя, она строит свою жизнь заново, но делает это весьма расслабленным способом — сидя дома: «Звучит скучно, но мне больше нравится готовить для друзей, чем тусоваться». И как же она думает встретить кого-то? Терон не прочь обсудить эту тему.

«Да, я задаю себе этот вопрос. Вот у вас есть ответ? — искренне интересуется она. — Потому что у меня нет. Не то чтобы я несчастна, но и такого, что «О, одной мне гораздо лучше, чем в отношениях», тоже нет. Мне нужны отношения, я так устроена».

Возможно, трудность в том, чтобы найти мужчину, которого бы не смущало, что в глазах публики он будет лишь спутником Шарлиз Терон?

Звезда задумывается и отрицательно качает головой. «Безусловно, в силу особенностей мужской и женской натуры такая ситуация может быть непростой, но для меня это никогда не было серьёзной проблемой. Я не веду пафосного образа жизни. В быту я очень сдержанна.  Это... — она делает паузу и слегка улыбается. — Это не было моей проблемой».

А что было?

Шарлиз снова качает головой, взгляд становится серьезным. Время признаний вышло. «Нет, — отрезает она. — Следующий вопрос».

Она выросла на ферме в маленьком городке в ЮАР. Терон вспоминает, что была занудой, помешанной на балете: «Для меня не существовало ничего важнее танцев». Но были и мрачные стороны. Её отец страдал алкоголизмом. Когда Шарлиз было 15 лет, ее мать Герда застрелила его, защищая себя, — сама девушка в это время тоже находилась дома. Вскоре после этого Терон выиграла модельный контракт в Италии, и Герда убедила дочь его подписать. «Я стояла на распутье. Только что случился этот кошмар, но тут же открылась блестящая возможность уехать в Европу и начать самостоятельную жизнь, — говорит она. — Мама понимала, какие перспективы открываются, и считала своим родительским долгом отправить меня туда, где я смогу попробовать их реализовать».

После нескольких лет модельной карьеры Терон переехала в Нью-Йорк и поступила в балетную школу. А потом врач сказал, что, если она продолжит танцевать, ей придется заменить оба коленных сустава. Это был удар, Терон погрузилась в депрессию, пока её буквально за шкирку из этого состояния не вытащила мать. «Она прилетела и потребовала: «Прекращай. Решай проблему. Что ты собираешься делать? Сидеть в подвале без окон, жалеть себя и лопать ванильное мороженое? Возьми себя в руки». В тот вечер они смотрели кино, укутавшись пледом, и мама предложила Шарлиз  попробовать себя в актерской профессии. Герда знала, что у дочери талант не только в танцах. «Мама видела, что я могу становиться тем, кем просит учитель или чего требует сюжет. Она провела параллель с кино и предложила мне рассказывать истории на этом языке».

Терон со смехом вспоминает наивность их первых шагов: «Мы подумали: актрис производят в Голливуде. И купили билеты в один конец». Несколько месяцев спустя Терон пыталась обналичить в банке свой последний чек, оставшийся от ее работы моделью. Кассир был с ней нелюбезен, и она устроила скандал. Согласно легенде, свидетелем этого стал актёрский агент, ему понравилась увиденная сцена, и он дал импульсивной незнакомке свою визитку. Поначалу Терон доставались роли сексуальных блондинок, но режиссеры быстро заметили: она способна на большее. «Даже когда у Шарлиз всего лишь роль жены или подружки героя, она выкладывается по полной, — утверждает Кристен Стюарт, сыгравшая Белоснежку, которая объявила воину злой королеве Равенне в исполнении Терон. — Я всякой её видела — например, когда она смотрела на меня так, будто собиралась откусить мне голову. В такие моменты думаешь: вау, да она просто ураган! А когда она с сыном, то прямо светится изнутри, как мать Тереза. Шарлиз крутая».

Когда интервью подходит к концу, Терон тянется за счётом. Это явно естественный и привычный для неё жест, вероятно, она так поступает, когда приходит сюда выпить с друзьями и рада разделить с ними траты либо угостить их самой. Но в этот раз счёт переходит в мои руки, звезда благодарит и спешит проститься. И у Шарлиз есть на это уважительные причины, учитывая её график. Терон активно занимается благотворительностью — ее фонд Charlize Theron Africa Outreach с 2007 года занимается просвещением в области ВИЧ/СПИД и помощью больным в Африке. У её продюсерской компании сейчас в работе семь картин, и этим летом она отравляется в Африку сниматься в долгожданной франшизе — «Безумный Макс-4», где играет постапокалиптическую воительницу.

А ведь еще есть Джексон, новый мужчина в её жизни, которому она, как и всякая мать, желает только лучшего. К счастью, за примером ей далеко ходить не нужно — Герда живет всего в нескольких минутах от дома Шарлиз в Лос-Анджелесе. «Я могу только надеяться, что буду для своего сына хотя бы на 10% той мамой, которая была в детстве у меня, — сознается актриса. — Она всегда поддерживала меня, воспитала во мне уверенность в себе и научила наслаждаться жизнью». Без сомнения, Терон отдастся материнству с тем же энтузиазмом, что и прочим своим занятиям. И с той же характерной невозмутимостью. «Пока ничего в материнстве меня не удивляет. Это здорово, и это именно то, чего я ожидала».

Материал предоставлен журналом InStyle