Оксана Чусовитина: «Силы выдержать всё, что свалилось на мою семью, дал мне спорт».

Статья по теме

Александр Глеб: «Хочу играть, о тренерской работе не думаю»

В откровенной беседе с «АиФ» Оксана вспоминает то, о чём бы ей хотелось забыть навсегда, - объясняет свой маршрут Ташкент - Кёльн и рассказывает про соперниц, которые ей, 37-летней, в дочери годятся.

«Спасай сына!»

Это было почти 10 лет назад. Вместе с мужем, борцом Баходыром Курбановым, она уехала на Азиатские игры, выиграла для Узбекистана два «золота». Позвонила домой в Ташкент, чтобы поделиться радостью, и услышала: «Алишера увезли в больницу, вроде сильно простудился».

- Только когда вернулись домой, мне сказали, что у сына лейкемия. Меня словно оглушило - не понимала, что делать, кому в ноги падать. Начали лечить, что-то искать, ездили в Москву - лучше не становилось. Тогда в 2002-м я выступала за немецкий гимнастический клуб, и знакомые помогли найти клинику в Германии. Выяснилось, что лечение будет стоить 120 тыс. евро. Слава богу, клуб подключился, договорился, что завод в Кёльне станет гарантом выплаты такой огромной суммы. Если бы не эти люди, которые меня почти не знали, то даже не знаю… О чём говорить, если мы пятикомнатную квартиру в Ташкенте продали тогда за 4 тыс. долл.?!

Я должна была ехать в Германию, чтобы находиться рядом с сыном. В Узбекистане не все это решение поняли и приняли. Кто-то вообще сказал: «Чусовитина просто хочет за рубеж, вот и спекулирует на болезни ребёнка». Мой тренер (Светлана Кузнецова. - Ред.) - человек, вырастивший меня, знающий всё про ситуацию с Алишером, - тоже была против моего отъезда. Я только потом поняла: она, очевидно, считала меня своей частной собственностью, ученицей, способной приносить медали.

Когда вопрос стал ребром, я пошла к тогдашнему министру спорта Узбекистана и рассказала ему о своей беде. Он спросил: «Сколько надо на лечение?» Услышал сумму, объяснил, что таких денег у министерства нет, сказал: «Езжай, спасай сына!» И я поехала. Сначала нам говорили, что лечение, химиотерапия, займёт 5-8 месяцев. Но в результате всё растянулось на два года. Два года мы лежали в больнице. Точнее, жили там. А потом ещё два с половиной года ездили на конт­роль, кровь сдавали…

«AиФ»: - А принятие немецкого гражданства было обязательным условием лечения сына?

«О.Ч.»:- Нет, конечно. Но граждан­ство давало страховку, а следовательно, какие-то бесплатные медицинские услуги. И потом, немецкая федерация очень хотела видеть меня в своей сборной. А я после всего того, что для меня в Германии сделали, конечно же, не могла - да и не хотела - им отказать.

Мне ведь это и самой нужно было. Тренировки, выступления. Ведь что такое детская больница? Только тот, кто прошёл через этот кошмар, знает. Бедные дети, с капельницами на привязи, с аппаратами разными. Мамы с потухшими глазами. Разговоры только о болезнях, анализах, гемоглобине... А приходишь в зал - там девчонки, живые, подвижные. Спросят: «Как Алишер?» Я отвечу: «Нормально»... И мы уже о чём-то другом начинаем разговаривать. Да и сами тренировки - нагружусь как следует физически, а психологически, наоборот, разгружусь. Здорово помогало. И мне, и Алишеру. К ребёнку больному, даже если всё плохо, приходить в паническом настроении, плакать никак нельзя… Я вообще считаю: силы, чтобы выдержать всё, что на нас свалилось, дал мне именно спорт.

«Страх - это неплохо»

В мае она поехала на чемпионат Европы и уступила в опорном прыжке лишь румынке Избаса. Избаса - 22 года, Чусовитина же 22 года в спортивной гимнастике.

- Еду в Лондон на свою шестую Олимпиаду. Я вообще никогда ни к каким рекордам не стремилась, не считала - четвёртые Игры, пятые...

И журналистам насчёт «Чусовитина - бабушка гимнастики» как-то сказала: «Это не про меня». Недавно в немецком Котбусе в показательных выступлениях участвовала одна дама в возрасте 87 лет - вот это настоящая бабушка. А я ещё юна и полна сил (смеётся). Впрочем, чего скрывать: по возрасту я и правда кое-кому из соперниц в матери гожусь (лидерам сборной России Мустафиной и Комовой по 17 лет. - Ред.). Ну и что? У меня даже есть своё маленькое преимущество перед девочками. Им порой требуется какой-то элемент повторить 10 раз, а я могу посидеть, собраться и сделать с трёх попыток. Это то, что называется опытом. И это, думаю, дороже амбиций будет.

Никаких секретов, диет у меня нет. Хочу - пирожное ем, хочу - мясо. Может, у меня просто такой организм умный - во вред, если не перебирать с количеством, ничего не идёт. Правда, это сейчас. В молодости приходилось бороться с лишним весом.

К тому же мне, наверное, повезло. Я от природы физически немножко сильнее, чем другие. Пластики у меня нет. Моё главное достоинство - именно физическая сила. Вот и выдерживала относительно легко огромные нагрузки, почти не травмировалась в юности. Поэтому, наверное, опорный прыжок - мой коронный снаряд. Ведь в нём очень многое делают ноги: они бегут, толкают.

«AиФ»: - В гимнастике есть место страху? Ведь кто знает трагическую историю Елены Мухиной, думает, что возможно всё…

«О.Ч.»:- Только дурак ничего не боится. Страх, вообще-то, - это совсем неплохо. Когда он есть, ты более собранно работаешь. А без страха не контролируешь себя. Так в юности было. Несёшься по снарядам без оглядки… Сейчас понимаю: мне здорово повезло, что обошлось без серьёзных травм.

Лондон. И всё?

В 2008 году в послужном списке Чусовитиной появился новый пункт. После «серебра» Пекина ей предложили вернуться в Узбекистан в качестве старшего тренера сборной. Она ответила: «Давайте так: я прилечу в Ташкент и попробую».

- Вот до сих пор и пробую (смеётся). Живу между Германией и Узбекистаном. Готовлю других и готовлюсь сама. Хотя когда я соглашалась на предложение возглавить сборную, не знала, вернусь ли сама на помост. После Пекина у меня вылезли все накопившиеся за годы болячки. Я прооперировала ахиллы и оба плеча, два года вообще не выступала. Зато тренерская работа меня захватила. Я ведь, когда восстанавливалась, работала на тренировках наравне с 15-летними. Вместе разминались, вместе шли на снаряды, а уже параллельно что-то подсказывала, показывала.

Я стараюсь разговаривать с девочками, объяснять, что, если они хотят добиться чего-то серьёзного, должны отдавать себя этому полностью. Мне кажется, главное, чего не прощает гимнастика, - это халатности и лени... А если не готовы, то и не стоит - зачем напрасно мучиться. Кто-то понимает, кто-то не выдерживает, уходит.

«AиФ»: - Неужели немцы не возражали против того, что спортсменка их сборной готовит конкуренток в Узбекистане?

«О.Ч.»:- Сразу видно: вопрос от русской газеты. В России всё воспринимается немножко не так, как в Германии. Сколько ни выступала за немецкую команду, не могу припомнить, чтобы возник разговор типа: «Вот бы эти хуже сработали, сорвались». Мы выступаем так, как готовы, как можем, - вот и всё. Возможно, поэтому, когда я решила тренировать узбек­скую сборную, никто в Немецком гимнастическом союзе не возражал. Наоборот, все отнеслись с пониманием, очень по-доброму поддержали.

«AиФ»: - А выступать за сборную России или тренировать наших гимнасток вас не звали?

«О.Ч.»:- Россия для меня страна совсем не чужая. Здесь живут мама, две сестры, брат. Нет, тренировать не звали. И выступать тоже. Это, наверное, к лучшему. Потому что, если бы выступала за Россию, меня бы давно уже из сборной убрали. Там всегда много хороших спортсменок, причём ставка, что естественно, делается на многоборок. А я уже давно в многоборье не выступаю, сосредоточилась на прыжке и бревне. Я всегда была реалисткой, понимаю: для сборной, которая борется за командное «золото», такой узкой специализации недостаточно.

- За «серебро» Пекина немцы выплатили вам премию 7 тыс. евро. Российский спортсмен за такое же достижение получил 60 тысяч...

- Знаете, тогда в Пекине меня совершенно не интересовало и не волновало, кто, кому и сколько заплатил. Потому что сразу после Олимпиады у нас был заключительный анализ, результаты которого показали, что сын полностью здоров... Больше никаких таблеток, никаких химиотерапий, Алишер (сыну 12 лет. - Ред.) бегает как нормальный ребёнок, играет в футбол - это дороже любых денег.

Чувствую, что ещё могу выступать... Хотя, наверное, надо уже завязывать...

Я уже сказала, что Олимпиада в Лондоне станет моими последними большими соревнованиями. Хочу взять сына, мужа, поехать куда-нибудь отдохнуть как следует... А вот сейчас произнесла эти самые слова: «Лондон - и всё» и задумалась: а если ещё захочется?

«AиФ»: - А вдруг и правда захочется?

«О.Ч.»: - Тогда буду, как Алла Пугачёва. Попрощалась - вернулась, попрощалась - вернулась. Ну а что делать, если народ просит? (Смеётся.) А, с другой стороны, ничего страшного в том, чтобы поставить точку. Как я люблю говорить: здоров, руки-ноги в порядке - можно идти работать. И всё будет хорошо. Тем более что спорт и жизнь научили меня главному: никогда не сдаваться.