5148

Падение французского Карфагена. Как парижане на самом деле взяли Бастилию

 

Ветхий символ

Великие события, меняющие жизнь стран, а порой и целого мира, неизбежно обрастают мифами. Великая Октябрьская социалистическая революция неотделима от мифа о штурме Зимнего дворца, увековеченного гением Сергея Эйзенштейна. Великая Французская революция немыслима без мифа о взятии Бастилии. Миф этот оказался настолько прочен, что и сегодня День взятия Бастилии — 14 июля — отмечается как главный национальный праздник Франции.

Как часто бывает, воспетая в веках история штурма главной цитадели французского абсолютизма на деле была значительно прозаичнее.

Укреплённый замок, построенный во второй половине XIV века, заслужил недобрую славу самого мрачного места во Франции во многом благодаря деятельности кардинала Ришелье, превратившего Бастилию в главную государственную тюрьму.

До той поры Бастилия чаще служила прямо противоположным целям — в замке укрывались члены королевской семьи во время периодически вспыхивавших в стране бунтов.

При Людовике XIV Бастилия пережила свою «минуту славы». Именно тогда в её казематы стали отправлять «государственных преступников» без суда и следствия, по одной лишь записке короля.

Через эти застенки прошло немало известных персон, включая загадочную «Железную маску», философаВольтера, министра финансов Николя Фуке, известного авантюриста графа Калиостро и многих-многих других.

Однако ко времени начала Великой Французской революции Бастилия, чей возраст перевалил за 400 лет, превратилась из стратегического объекта в обременительную проблему, от которой власти очень хотели избавиться.

Содержание обветшавшего замка требовало немалых денег, которых в казне не было. За несколько лет до начала революции началось рассмотрение плана сноса Бастилии и размещения на этом месте нового городского квартала.

План реконструкции рассматривался медленно, и к моменту начала революции решения по нему так и не приняли.

Упрямый маркиз

12 июля 1789 года парижский адвокат Камиль Демулен в Пале-Рояле произнёс пламенную речь в связи с отставкой популярного в народе министра финансов Жака Неккера. Демулен призывал возмущённых парижан взяться за оружие и силой заставить короля прислушаться к мнению народа.

Призыв нашёл живой отклик, и Париж стал ареной уличных столкновений между революционерами и верными королю отрядами. При этом на сторону повстанцев стали переходить офицеры королевской армии, что значительно укрепило их силы.

Утром 14 июля повстанцы захватили оружейные склады в Доме инвалидов, захватив несколько десятков тысяч ружей. Вооружённые революционеры двинулись по направлению к Бастилии.

У похода на Бастилию было несколько причин. Наиболее практичные предполагали получить там порох и боеприпасы для вновь созданной революционной милиции. Другие считали необходимым освободить содержавшихся там «узников короля». Третьи видели в Бастилии оплот королевской власти и стремились путём захвата замка пошатнуть французскую монархию.

В том, что произошло дальше, важную роль сыграла личность последнего коменданта замка. Маркиз де Лонэ был верным сторонником короля и поборником жёстких тюремных правил. Он отлично подошёл бы Бастилии времён её расцвета, однако в 1789 году упрямство маркиза самым губительным образом сказалось и на его судьбе, и на судьбе самой Бастилии.

В первой половине дня к де Лонэ прибыли две делегации восставших, просивших пороха и пуль из арсеналов замка. Переговоры прошли мирно, но комендант передавать боеприпасы отказался категорически.

«Мы хотим Бастилию!»

Между тем к Бастилии стали стягиваться тысячи повстанцев, настроенных отнюдь не мирно. Вскоре под стенами замка собралось около 50 тысяч человек. В толпе кричали: «Мы хотим Бастилию!»

В распоряжении коменданта Бастилии были 82 инвалида (так называли тогда вышедших в отставку ветеранов военной службы, вне зависимости от наличия у них рук и ног), 32 швейцарских гвардейца и 13 пушек.

Отстоять обветшалую крепость с таким отрядом не представлялось возможным, однако, когда повстанцы попытались проникнуть внутрь, маркиз де Лонэ приказал открыть по ним огонь из пушек. От залпов Бастилии погибло несколько десятков человек, что никак не повлияло на намерения остальных, а напротив, придало им ярости.

Вскоре повстанцы подтянули к Бастилии пушки, захваченные в Доме инвалидов. Одновременно с этим повстанцы ворвались внутрь крепости, заняв так называемый наружный двор.

Надо отдать должное де Лонэ — в своём упрямстве он был последователен. Поняв, что удержать Бастилию не получится, он решил взорвать её! Взяв факел, он спустился в подземелье, чтобы поджечь пороховой погреб.

Однако гарнизон Бастилии не желал умирать вместе со своим комендантом во славу короля, потому де Лонэ скрутили собственные подчинённые и заставили провести военный совет, на котором было принято решение сдаться в обмен на сохранение жизни.

И по камешку, по кирпичику…

Около пяти вечера Бастилия перешла в руки повстанцев, которых ждало разочарование. В камерах Бастилии обнаружили всего семерых, ни один из которых не тянул на титул «жертв режима» — четыре фальшивомонетчика, два психически больных и один убийца-уголовник. Даже легендарного маркиза де Сада к тому моменту из Бастилии перевели в психиатрическую клинику.

Тем не менее всех узников Бастилии, найденных в камерах, революционеры освободили.

После этого замок подвергся грабежу. Историки по сей день сожалеют о богатейшем архиве документов Бастилии, который по большей части был уничтожен во время захвата крепости.

Революционные массы — хозяева своих слов. Обещание сохранить жизнь гарнизону Бастилии так и осталось обещанием: несчастного маркиза де Лонэ обезглавили, а его голову надели на пику, с которой прошлись по Парижу, распевая победные песни. Были убиты ещё несколько солдат и офицеров, находившихся в Бастилии.

Дальше с Бастилией случилось то, что ровно два столетия спустя произошло с Берлинской стеной. Парижский муниципалитет постановил немедленно её разрушить на общественных началах, и уже на следующий день парижане с подручными инструментами и радостью на лицах вышли громить памятник архитектуры XIV века. Поскольку в то время в Париже не было движения «Архнадзор», помешать вандализму было некому.

Процесс разрушения растянулся на два года, но дело было сделано — от Бастилии не осталось и следа. Битый кирпич от стен замка пошёл на сувениры, которые ещё долго продавали всем желающим.

Сто лет на размышление

На месте Бастилии долгое время находился пустырь, колорита которому добавляла лишь надпись «Здесь танцуют». Впрочем, сотрясаемой революционными потрясениями Франции ещё долго было не до танцев.

Падение Бастилии убедило короля Людовика XVI в серьёзности намерений восставших, но не заставило признать их. Политическая борьба только набирала обороты, и монарх не предполагал, что с головой распрощается не только смелый, но глупый де Лонэ, но и он сам.

Отношение к взятию Бастилии во Франции менялось вместе со сменой режимов. Полвека спустя на площади Бастилии появился монумент в честь революции — Июльская колонна. Но дело в том, что этот 80-метровый памятник был посвящён не взятию Бастилии, а июльской революции 1830 года.

Потрясения конца XVIII – начала XIX века Франция «переваривала» почти сто лет, пытаясь расставить всех участников исторической драмы по местам.

В итоге в июле 1880 года День взятия Бастилии был объявлен национальным праздником, а сам штурм — днём свержения абсолютизма во Франции.

В этом статусе День взятия Бастилии существует более 130 лет, и отказываться от него французы не собираются.

Возможно, другим странам, продолжающим воевать с собственным прошлым, стоит взять с них пример.

Станция метро «Бастилия» в Париже. Фото: Commons.wikimedia.org / Al Silonov

Андрей Сидорчик

Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно