Непережитое горе. У Родины тоже есть долги?

Статья по теме

Рождённая в СССР. Даже передвигаясь на костылях, считает себя счастливой

В таких гробах родители получали тела своих сыновей, не имея возможности увидеть их перед захоронением. Гробы были запаяны, чтобы тело не разлагалось быстро, чтобы родные не видели того, что могло остаться от их сына, подорвавшегося на мине или получившего пулю в лицо.

Не зная этого, многие недоумевают, почему осиротевшим родителям спустя столько лет важно внимание общества к их трагедии. А все просто - для них это непреходящая боль. Чтобы это понять, нужно выслушать рассказы таких матерей и отцов. Возможно, это поможет счастливым родителям в нужный момент сказать твердое «Нет!»

Андрей Козлов: 1961-1982

- Так сложилась жизнь, что воспитывала я Андрюшу с пяти лет одна, с мамой, - рассказывает мать погибшего Надежда Сергеевна КОЗЛОВА. - Он успешно окончил энергетический техникум, получил направление на Смоленскую АЭС, проработал там полгода - и осенью 1981-го вдруг приезжает домой и говорит, что его призывают в армию и служить он будет в Подмосковье. Но спустя уже несколько дней я получаю письмо из Ашхабада. Когда я приехала к нему на присягу, у меня сразу наступило упадническое настроение: я поняла, что это стартовая площадка для войны. И сказала сыну: «Андрей, я пойду к твоему командиру и скажу, что ты у меня один, чтобы тебя никуда не отправляли». Он даже изменился в лице: «Мама, меня же завтра поставят во дворе перед строем и скажут, что я маменькин сынок. Я буду служить там, куда меня пошлют. Не ходи, не позорь меня». До сих пор я мучаюсь, что не поступила по-своему. Когда я была в гостинице, то туда приходили военные и разыскивали беглеца, который дезертировал из части. Собираясь к вечернему поезду, я подумала: возьму сына за руку и затащу в поезд, чтобы сбежать от этого всего. Но он опять сказал: «Ты делаешь из меня преступника». И остался…

Через некоторое время получаю письмо из в/ч из города Баграм, узнаю, что сын служит в десантно-штурмовой бригаде. «Ты не волнуйся, - пишет, - ребята все веселые, кругом цветы растут». Это потом я узнала, что он участвовал в 8 боевых операциях, хотя служил всего три месяца, что они там совсем растерялись, потому что не знали, кто друг, а кто враг.

… Моего сына, который в детстве завязывал кошкам банты, искусственно сделали убийцей. До сих пор я не нахожу оправдания необходимости этих смертей. Это была глубочайшая ошибка властей. Знаете, что сын очень просил привезти ему? Побольше носков. Там у них было жалкое обмундирование, обмотки какие-то... Как можно было это допустить?

17 мая они попали в засаду, сын заменил раненого командира, а потом помог вывести солдат, возглавив группу прикрытия. Товарищей спас, а сам погиб от снайперской пули. …Хоронили мы его только 30 мая. Три дня гроб стоял в Минском военном госпитале - в военкомате просто не знали, как нам сообщить такую новость. Когда я увидела военную машину у подъезда, так только и смогла закричать: «Не говорите мне ничего!»…

Что после? Поначалу вообще всю информацию о войне замалчивали, статуса и признания у нас не было. Даже на памятнике не разрешалось сделать надпись, что погиб в Афганистане, и хоронили ребят по разным углам, чтобы могилы не бросались в глаза. Памятник сама ставила, потому что, когда заикнулась об этом, мне сказали: «Он же не Герой Советского Союза». Правда, через пару лет мне частично возместили по квитанциям эти затраты. За смерть сына я получила что-то вроде 1200 рублей. А позже нам назначили персональные пенсии, по тем временам высокие. Но с развалом СССР эта норма из законодательства исчезла.

…С 1983 года меня перевели на инвалидность, II гр. по сердечному заболеванию, потому что я не могла работать. Забывала дорогу домой, так мне было плохо. В 2007 году мне на МРЭК сказали, что раз у меня не было инсульта и инфаркта, то группу надо снимать. И сняли. Если бы с этим сняли и мою боль… До сих пор - это непережитое горе.

Александр Ильченко: 1964-1985

- Моего сына призвали в армию с завода в 1982 году, - рассказывает мать Галина Федоровна ИЛЬЧЕНКО. - Мы уже слышали, что из Афганистана приходили гробы. Но на плохое ведь не настраиваешься. Тем более что Саша был подготовлен к армии: работал над собой, занимался спортом, хорошо плавал и метко стрелял. Учился даже заматывать портянки - так хотел в армию. Сначала он проходил курс молодого бойца в г. Иолотань в Туркменской ССР. Я написала ему, чтобы он не проявлял там самодеятельности - не рвался в Афганистан. На что он мне отвечал: «Куда Родина пошлет». И через 2 месяца он уже встречал новый 1983-й год под Кандагаром в мотострелковой части. Через полгода я получаю письмо с обратным адресом воинской части. Обрадовалась, думая, что наши части вывели в Союз. Но оказалось, он с диагнозом – болезнь Боткина попал в госпиталь. Я с огромным трудом разыскала его в воинской части под Ташкентом, где он был на реабилитации. И тоже, как Надежда Сергеевна, говорю: «Я поеду в Москву, буду добиваться, чтобы тебя туда больше не посылали. Ты будешь мне помогать?» «Я этого делать не буду, - говорил сын, - потому что ребята будут считать меня дезертиром». Я обычно на слезы стойкая, особенно на людях, но тут сижу в электричке и вся заливаюсь слезами, не обращаю внимания ни на кого. Материнское предчувствие. После выздоровления сын вернулся в Афганистан. Всего он там прослужил год и два месяца. 18 февраля 1984 года Саша подорвался на мине: одну ногу сразу оторвало, другая была сильно переломана. Лежал по госпиталям и молчал об этом, чтобы нас не расстраивать. Не получая писем, я забила тревогу и через Министерство обороны узнала, что он в госпитале в Подольске... Рванулась туда… Он прожил 8 месяцев. За это время на все мои расспросы о войне упорно отвечал: «Мама, не вспоминай при мне Афганистан, я хочу забыться…» Его друг Борис Балакин позже мне писал, что после Афгана не мог отойти еще долгое время, вскакивал по ночам, кричал, а когда просыпался, не верил, что все уже позади...

В 1985 году семьи погибших объединились в организацию. Мы стали помогать выжившим ребятам, выступали в школах, училищах, кинотеатрах, занимались увековечением памяти погибших, сбором средств на строительство памятника. Весной 1990 года меня выдвинули кандидатом в депутаты от района. В основе моей предвыборной кампании было милосердие. Помощь обездоленным, слабым помогала мне пережить собственное горе. Но спустя 25 лет после окончания войны мы чувствуем себя забытыми.

* * *

Из коллективного письма семей погибших (Козлова, Иваненко, Кашнова, Ильченко, Атрашкевич и др.): «Уважаемые сотрудники Министерства обороны, призывавшие наших сыновей и мужей выполнять воинский долг перед Родиной! Какой статус имеем мы – члены семей погибших военнослужащих? В 2004 году вы просто отмежевались от родителей солдат, передав нас на попечение Минсоцзащиты. Сегодня мы лишены внимания и защиты. В том числе и со стороны нашей Республиканской общественной организации «Память и долг», которая не обобщает проблем, не проявляет уважительного отношения к нам…»

КСТАТИ

Первая просьба афганского руководства о прямом военном вмешательстве поступила еще в марте 1979 года. Но комиссия ЦК КПСС по Афганистану доложила Политбюро об очевидности негативных последствий такого вмешательства, и просьба была отклонена. Согласно мемуарам бывшего директора ЦРУ Роберта Гейтса в июле 1979 года, то есть еще до вторжения советских войск в Афганистан, американский президент Джимми Картер подписал секретный указ, санкционирующий финансирование антиправительственных сил в Афганистане. В интервью 1998 г. французскому журналу советник президента Збигнев Бжезинский вспоминал: «Мы не толкали русских вмешиваться, но мы намеренно увеличили вероятность, что они это сделают…» Потери СССР в той войне: 15 000 человек погибли, почти 54 000 были ранены, контужены, травмированы; более 400 000 - заболевшие. По некоторым данным, это цифры без учета военнослужащих, умерших от ран и болезней в госпиталях на территории СССР.