Народная любовь и никаких наград. Что стало с певицей Ларисой Мондрус?

В 1960-е годы она была одной из самых популярных исполнительниц советской эстрады. «Синий лен», «Озерный край», «Снежинка», «Листопад» — сейчас эти песни помнят немногие. В 1973 году Лариса Мондрус неожиданно исчезла из поля зрения. А записи с ее голосом были уничтожены.

Судьба певицы удивительна. Дочь еврея, она родилась в эвакуации в казахстанском Джамбуле, после войны переехала с мамой и отчимом в Ригу, где провела детство и юность. Там же нашла любовь всей жизни: музыканта и дирижера Эгила Шварца (женатый, с ребенком, он не устоял перед обаянием начинающей певицы). В 1964 году, будучи уже известной в Латвии, Лариса с мужем перебралась в Москву.

Как поженили Мондрус и Магомаева

Жить поначалу было негде. Обещания руководителя популярного оркестра, который пригласил супругов на работу, так и остались обещаниями. Но карьера Мондрус развивалась стремительно. Без нее не обходился ни один «Голубой огонек». Композиторы выстраивались в очередь, чтобы предложить Ларисе свои произведения. Концертам по всей стране сопутствовали аншлаги. Ее приглашали участвовать в телепередачах. Пластинки выходили огромными тиражами. Режиссеры почитали за честь пригласить Мондрус в картины.

Самыми известными стали фильм Эльдара Рязанова «Дайте жалобную книгу», где Лариса сыграла в эпизоде, исполнив в ресторане «Одуванчик» песню «Добрый вечер! А что это значит?..». Но более успешным, пожалуй, получился музыкальный номер «Проснись и пой!» в комедии «Джентльмены удачи», даром что в кадре Ларисы не было.

А какие эмоции у зрителей вызвал дуэт певицы с Муслимом Магомаевым «Разговор птиц»! Чувства большой любви и нежности, «разыгранные» исполнителями, были так похожи на настоящие, что обыватели тут же «поженили» Ларису и Муслима, хотя рядом с Мондрус всегда был ее верный Эгил.

Своеобразный тембр и широкий диапазон голоса, открытая улыбка и стройная фигура с красивыми ножками, а также несоветский имидж — все это привлекало внимание поклонников по всему Союзу и устроителей гастролей за рубежом. Мондрус выступала в ГДР, Польше, Чехословакии… Большим плюсом было то, что она выросла билингвом (латышский и русский знала одинаково хорошо) и еще в школе освоила английский, польский, французский, итальянский.   

«Чему учат ваши песни?»

Словом, у нее было всё, чтобы стать в СССР звездой первой величины. Но обстоятельства оказались сильнее возможностей. Сначала поменялось руководство страны: к власти пришел Брежнев. От представителей культуры стали требовать больше патриотизма, хорошего и разного. Плясать, писать, рисовать и петь нужно было про партию, комсомол, молодежные стройки…

Мондрус это претило. Она предпочитала рассказывать мелодичные истории о чувствах, чтобы вызывать отклик в сердцах слушателей. А к ней придирались по любому, самому никчемному поводу. Мини-платье в программе с участием космонавтов — что за бесстыдство? Наглухо закрытое платье в пол от Славы Зайцева — почему на рукавах «лохмотья»? Зачем танцевать на сцене, если твое дело — петь? И почему от слов песни «Говорят, не положено, все равно получается: даже позднею осенью к нам любовь возвращается» веет глубоким пессимизмом?

Когда руководить телевидением и радиовещанием назначили незабвенного Лапина (интересно, кто-нибудь когда-нибудь поминал его добрым словом?), Мондрус вместе с Вадимом Мулерманом просто лишили всех телеэфиров. Да и министр всея советской культуры Фурцева отчего-то недолюбливала певицу. Пластинки теперь зарубали. Музыкальные критики как под копирку выплескивали свою желчь в рецензиях, обвиняя популярную исполнительницу в упадничестве и подражании Западу. Заявок на концерты по стране становилось все меньше. А вопросов о том, чему учат ее песни, — все больше.

 

 

 

 

Посмотреть эту публикацию в Instagram

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Публикация от @dni_rojdeniya_akterov_

Ее объявили предательницей

«Я была моложе своих конкуренток по эстраде. Они исполняли песни композиторов более пожилого поколения, а я выглядела по-западному, искала что-то новое. Наверное, отчасти дело было в зависти», — признавалась потом Лариса. 

Впрочем, запрещали ведь ее не конкурентки. Все шло сверху. И объяснить сейчас молодому поколению причины тех решений почти невозможно. Разве что можно применить современный термин «неформат». Но это не точно. Ведь популярной молодой певице просто перекрыли кислород, не давали работать.

Когда терпению Ларисы и Эгила пришел конец, они решились на эмиграцию. Подавали в ОВИР документы «в Израиль», но вскоре оказались в Западной Германии и обосновались в зеленом районе Мюнхена. Чтобы было где выгуливать собачку. Эгил, всю жизнь поддерживавший жену, пытался ее успокаивать: «Поработаешь немного в дискотеке — покажешь свой талант…»

Пока супруги думали, как начать новую жизнь в чужой стране, на родине делали все возможное, чтобы имя Мондрус было забыто навсегда. Ее объявили предательницей. Песни перезаписывались другими исполнителями. Записи размагничивались и изымались из фондов. А заказные статьи были полны фантазиями-страшилками: выступает в кабаках, побирается; пошла на панель, заразилась и покончила с собой; покончила с собой на пороге советского посольства в Израиле…

Закончив петь, открыла обувной магазин

Мыть посуду и петь на дискотеке 30-летней Ларисе не пришлось. На немецком она пела еще в Союзе. Почти без акцента. В крупнейшей западногерманской фирме граммзаписи, где она показала свои диски и исполнила что-то вживую, очень удивились, что в СССР есть певицы такого уровня. Единственным из соцлагеря, кого они признавали, был Карел Готт…

В следующем же году в Германии вышла первая пластинка певицы Larissa на немецком. Она пела на пяти языках, выступала с известными исполнителями, участвовала в радиоэфирах и телепрограммах. А в 1977-м в справочнике звезд сцены в одном списке с Эллингтоном, Гудманом, Ластом, Руссосом, Синатрой, Стрейзанд, Готтом и группой АBBA появилось имя Ларисы Мондрус. Которая родилась в Казахстане, выросла в Латвии, сделала карьеру в советской России. И первой исполнила песни Раймонда Паулса. В том числе «Подарила Мариня девочке жизнь» на латышском. Спустя много лет все узнают ее как песню Аллы Пугачевой «Миллион алых роз».

Не было бы счастья, да несчастье помогло: вынужденная эмиграция сделала Ларису Мондрус западной звездой. А позднее рождение сына (почти в 39 лет) снова заставило ее пересмотреть жизнь. Гастроли по миру не позволяли певице уделять много времени ребенку. Тогда Лариса и Эгил открыли магазин итальянской обуви в богатом районе Мюнхена и с удовольствием занялись новым для себя делом.

В СССР у певицы не было ни званий, ни премий. Высшей наградой для Ларисы Мондрус всегда была народная любовь. И сегодня она ни о чем не жалеет…