Андрей Дементьев: «На сцене Большого театра я назвал Вишневскую царицей...»

На 87-м году ушла из жизни гениальная Галина Вишневская.

Андрей Дементьев вспоминает, какой была она - оперная прима, звезда Большого театра, супруга Мстислава Ростроповича.

Пельмени в США

В 1988 году в журнале «Юность», который я тогда возглавлял, была опубликована глава из книги Вишневской «Галина», вышедшей к тому времени на шестнадцати языках и запрещённой в Советском Союзе. Отрывок был о том, как Галина Павловна и Мстислав Леопольдович поддер­жали Солженицына в трудное для него время, когда он был изгнан из Союза писателей и власти организовали травлю на него. Друзья приютили его на своей даче, дав возможность ему работать. Потом это сказалось и на их судьбе. Вишневская и Ростропович вынуждены были в 1978 году уехать за границу. Их лишили советского гражданства. После публикации в журнале Вишневская прислала мне письмо. А вскоре я приехал к ней в Париж со съёмочной группой. Так началась наша многолетняя дружба. Я неоднократно бывал в гостях у Галины Павловны и в Париже, и в Вашинг­тоне. А вскоре в Советском Союзе вышла её знаменитая книга с моим после­словием. Однажды мы с женой Аней внезапно прилетели в Вашингтон. Позвонили Вишневской. Она очень обрадовалась: «Я как раз сварила пельмени и насолила вкусной рыбы. Сама. Приезжайте...» К тому времени я ещё не был знаком с Ростроповичем. Он подолгу бывал в разъездах. И тут выходит к нам. Налил мне в какой-то странный фужер - на одной ножке три рюмки - и говорит: «Ты - Андрюша, я - Слава. Никаких отчеств и на «ты». Вишневская пела очень смешные частушки, веселилась от души. Я потом жалел, что не захватил с собой магнитофон. Галя была проста в общении, естественна и очень доброжелательна. Хотя могла под горячую руку выругаться. Но всё у неё получалось как-то необидно. Она выросла в простой семье, пережила ленин­градскую блокаду, после тяжело болела, много в этой жизни прошла испытаний.

Я написал письмо Генеральному секретарю М. С. Горбачёву, где просил, чтобы вернули гражданство нашим выдающимся соотечественникам, которых выгнали из Советского Союза, -Василию Аксёнову, Владимиру Войновичу и, конечно же, Галине Вишневской и Мстиславу Ростроповичу. Когда Галина Павловна вернулась на родину, сказала: «Я русская, люблю свою страну. Но вот странно получается: отобрали гражданство - не спросили. Вернули - тоже не спросили, хочу ли я этого после всех бед и унижений, что мы пережили от властей...»

Однажды Галя позвонила: «Будет вечер в Большом театре. Отмечаю и юбилей, и возвращение. Буду сидеть в золотом кресле, как королева, и все встанут, потому что я вернулась, потому что я была незаслуженно обижена этой страной, этими правителями...» Я со сцены Большого театра обратился к ней: «Вы прекрасны, ваше величество…» Через несколько дней она мне сказала: «Твоё пророчество сбылось. Я действительно теперь «ваше величество». Буду играть Екатерину Великую во МХАТе им. Чехова». Когда Вишневская вышла на сцену, я ахнул: «Настоящая царица!» Бесконечно элегантна, красива, величава, будто всю жизнь провела на троне.

Дочерей Ольгу (справа) и Елену Вишневская и Ростропович воспитывали в любви и строгости. Репродукция Эдуарда Кудрявицкого

«Вы Галю мою не знаете!»

Удивительно тонкая в общении с друзьями, Галя была жест­ка и непреклонна, когда дело касалось принципов. Так, она отказалась подписывать письмо против Бориса Пастернака и его романа «Доктор Живаго». Так же как и Ростропович не подписал письмо против А.  Д. Сахарова. Помню, когда по всем газетам мира в дни московского путча прошла фотография Славы с автоматом в руках, журналисты его спросили: «Страшно было, Мстислав Леопольдович?» - «Страшно? Вот домой в Париж возвращаться страшно. Вы что, моей Гали не знаете?» Но его суровая супруга, находившаяся в те дни в Лондоне, оценила мужественный поступок мужа. Принципиальность и достоинст­во этой великой пары проявлялись во всём - в отношении к друзьям и власти, к искусству и своим коллегам. Вишневская никогда не участвовала в интригах, у неё не было ни к кому творческой ревности. Я знаю, как она тепло относилась к Лемешеву, к Козловскому и к более молодым своим коллегам - Атлантову, Райкову... К нам в редакцию «Юности» позвонили: в Москве в рабочем районе энтузиасты создали музыкальную студию имени Галины Вишневской. Приютились в подвале жилого дома. Мы поехали с Галей к ним. Тогда и родилась у неё идея создать музыкальный центр для молодых талантов. Через несколько дней, уезжая за границу, она передала мне конверт с деньгами, чтобы учителя могли купить для будущих опер костюмы. Прошло время. Мечта создать свой оперный театр сбылась. Она вдохновенно занималась с будущими Аида­ми и Татьянами, приглашала для проведения мастер-классов известных в мире артистов и была счастлива, что помогает восхождению новых оперных звёзд.

Я иногда думаю - Слава, наверное, ревновал её… Такую женщину нельзя не ревновать. Но она ему не давала повода для этого. Это была пара, которая чувствовала друг в друге опору, была органична в своей гениальности и духовной сопричаст­ности, без чего не может быть настоящей любви. У них замечательные дочери - Оля и Лена. Как-то Галя сказала мне: «Слушай, многие артистки молодятся, просят внуков называть их по имени.  Я, наоборот, говорю: «Зовите меня бабушкой…»

Галина Вишневская - прекрасное явление нашего великого искусства, которое никогда не повторится, потому что Природа подарила нам такой изумительный образец красоты и таланта, что на второй шедевр у неё уже не хватит сил...

 ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Галина Вишневская. Прощание с королевой