Зельдин, Миронов или всё же Янковский? Как снимался «Тот самый Мюнхгаузен»

Легендарный советский художественный двухсерийный телефильм «Тот самый Мюнхгаузен» режиссёра Марка Захарова, который вышел на экраны Советского Союза 1 января 1980 года, за 40 прошедших лет растащили на цитаты: «Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!», «Мы разучились делать маленькие глупости. Мы перестали лазать в окно к любимым женщинам», «Делайте что хотите, но чтобы через полчаса в лесу было светло, сухо и медведь!», «Мы были искренни в своих заблуждениях!», «Сначала намечались торжества, потом аресты. Потом решили совместить». И если Михаила Боярского давно уже называют «главным мушкетёром страны», то Олег Янковский после той премьеры стал, безусловно, «главным Мюнхгаузеном». Как рождался один из советских киношедевров?

Статья по теме

На поле — Абдулов и Караченцов. История легендарного матча команды «Авось»

От Сац до Геббельса

Если говорить по справедливости, то Захаров — далеко не первый, кто решил вывести на экран этого полулегендарного героя. Первый фильм о бароне Мюнхгаузене — «Видения барона Мюнхгаузена» — сняли французы в 1911 году. И барон в нём — вовсе не отчаянно смелый романтик, умеющий говорить правду в глаза, умело переплетая ее с байками, а, выражаясь современным языком, фрик, который к тому же болтается по временам и эпохам. То он телепортируется во дворец фараона, дальше — в античную Элладу, где на него нападают грации-оборотни. В общем, в отличие от барона-Янковского, в этого зрительницы и не думали влюбляться.

Экранизировали эту историю и на родине барона — в Германии — в 1943 году, к 25-летию главной киностудии страны UFA. Заказчиком фильма выступало Министерство пропаганды, а курировал съёмки сам Геббельс.

Да и в Советском Союзе приключениями Мюнхгаузена тоже интересовались: в 1929 году появился чёрно-белый мультфильм, ещё без звука, с титрами, зато сценарий к нему написала знаменитая Наталья Сац, основательница детского театра.

Статья по теме

«Ты жизнь мою сыграл!». Что напророчил себе Олег Янковский

Но Захаров все эти первоисточники отмёл, ведь у него был давний проверенный соавтор, сатирик и драматург Григорий Горин. Поэтому за основу своего фильма «Тот самый Мюнхгаузен» Захаров взял горинскую пьесу «Самый правдивый», написанную по заказу Театра Советской армии в 1974 году. Роль Мюнхгаузена в той постановке досталась Владимиру Зельдину. Автором музыки выступил композитор Алексей Рыбников, хороший друг Горина. Захаров, прослышав о новом спектакле, при встрече с Рыбниковым в «Ленкоме» (тогда шла подготовка к рок-опере «Юнона и Авось») попросил наиграть ему главную музыкальную тему.

А после премьеры спектакля в Театре Советской армии Марк Анатольевич понял, что про такого Мюнхгаузена нужно снимать кино, и попросил Григория Горина переработать пьесу в сценарий. В принципе, актёры для фильма уже были готовы, они отлично знали рисунки своих ролей: бери и снимай. Тем более что у Зельдина был немалый опыт работы в кино. Так что мы могли бы получить совершенно иного Мюнхгаузена: изящного брюнета с плавными движениями. Но у Захарова были свои принципы: режиссёр «Ленкома» обожал труппу своего театра, и костяк всех его фильмов составляли именно его актёры. Так было и в случае с кинолентой «Тот самый Мюнхгаузен».

Борьба за героя

Надо сказать, что Янковского на главную роль Марку Анатольевичу пришлось пробивать. Несмотря на то что Олег Иванович на тот момент сыграл уже в 30 фильмах. Однако Янковский был далеко не так знаменит по сравнению с Андреем Мироновым, который изначально должен был сниматься в этой картине. Зато Янковский всегда добавлял в свою игру нотку иронии, именно это и было нужно Захарову. И Захаров сумел убедить и Горина (тот тоже настаивал на Миронове), и начальников от кино утвердить на эту роль Олега Ивановича.

Именно игра Янковского определила рисунок всего фильма, добавив сюжету комической ленты некой запредельности происходящего, ироничности, сумасшедшинки. «Когда мы с Марком обсуждали, как играть Мюнхгаузена, он вспомнил такую притчу, — рассказывал в одном интервью Янковский. — Распяли человека и спрашивают: „Ну как тебе там?“ — „Да ничего… Только улыбаться больно“. Мюнхгаузен идёт обходным путём, и, наверное, в этом его сила. Выйти на площадь и кричать о своих убеждениях — не самый сложный путь».

Статья по теме

Под счастливой звездой. Как роль Бабы-яги «выдала» Инну Чурикову замуж

На роль баронессы Якобины фон Мюнхгаузен Захаров пригласил приму своего театра Инну Чурикову, будучи уверенным, что ленкомовская звезда блестяще сыграет покинутую супругу главного героя. Так и произошло, фразы баронессы из уст царственной Инны Михайловны звучат шедеврально: «Завтра годовщина твоей смерти. Ты что, хочешь испортить нам праздник?» Кстати, Чурикова попросила, чтобы на роль её сына Феофила взяли Леонида Ярмольника. Но, как вспоминает Ярмольник, на съемках она была к нему невероятно требовательна и во время дублей с пощечиной молодого человека не щадила, била по-настоящему: «Чтобы было убедительнее».

А звезда труппы Захарова Александр Абдулов, сыгравший любовника баронессы Генриха Рамкопфа, пострадал ради той самой правдивости в кадре. В одной сцене нужно было прыгнуть с высоты. Артист уговорил Захарова, чтобы тот разрешил ему сыграть сложную сцену самому, без каскадёра. В результате Абдулов повредил палец на ноге и работал потом, превозмогая боль.

Что касается Броневого, то на момент съемок в картине «Тот самый Мюнхгаузен» в роли курфюрста Ганновера Леонид Сергеевич ещё не состоял в труппе «Ленкома»: туда он придёт лишь в 1988 году и прослужит до самой смерти. Но Захаров, по всей видимости, чувствовал «своих» актёров: он приглашал Броневого сниматься во все свои фильмы без проб. Так было и в этот раз. Леонид Сергеевич в роли курфюрста Ганновера с его заявлениями — «Свободная линия плеча, зауженные панталоны… Вы могли бы стать примером для нашей молодежи!» — оказался блистателен.

Статья по теме

«Врать нет сил!» Как предавали и спасали Владимира Долинского

Но тяжелее всего Захарову пришлось с утверждением на роль в картине ещё одного актёра «Ленкома»: Владимира Долинского, которому предназначалась роль пастора. Ведь Владимир Абрамович тогда только-только вышел из «мест весьма отдаленных». Как рассказывал «АиФ» Долинский, сразу после освобождения из тюрьмы его пригласил в гости Захаров: «Я пришёл, сидел часа четыре у них. Захаров хотел посмотреть, не в наколках ли я или с фиксами, не разучился ли говорить. А я очень смешно и трогательно рассказывал ему и про зону, и про всё... В „Ленкоме“ я тут же начал вводиться в спектакли. 1 февраля 1977 года я вернулся, а 3-го уже работал в театре: с ещё не снятой судимостью, без московской прописки... А дальше пошли приглашения в кино, хотя за меня Захарову приходилось биться».

Захаров вообще умел всё: и биться, и добиваться от актёров нужных реакций. И западать в душу зрителям не на годы — на десятилетия, чтобы они время от времени произносили: «Умное лицо — еще не признак ума, господа! Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица». И с замиранием сердца следили за тем, как герой Янковского в белоснежной рубашке легко поднимается по веревочной лестнице навстречу своей смерти.