В СССР секс был. Актрисы обнажались в фильмах Довженко и Тарковского

Фраза, сказанная на одном из советско-американских телемостов середины 1980-х, была слишком хлёсткой, чтобы остаться незамеченной. Когда одна из женщин сказала, что «в СССР секса нет...» — в студии поднялся такой хохот, что окончание «...на телевидении» никто уже не услышал. Да и уточнение это было лишним — во всяком случае, для перестроечного времени. В принципе, эту фразу употребляют и сейчас, когда хотят напомнить, чего были лишены советские зрители, и в целом всё именно так и обстояло.

Дело в том, что эротика в советском кино не приветствовалась довольно долго. Александр Довженко снял фильм «Земля» в 1930-м, и в нём была длинная сцена с обнажённой комсомолкой. Картину тогда запретили, но не из-за этой сцены, а потому, что в ней была неправильно отображена коллективизация. Ну а потом несколько десятилетий в советском кино царил негласный аналог американского «кодекса Хейса», запрещающий намёк на сексуальное поведение героев и осуждающий прелюбодеяние. Показывать голых людей у нас было не запрещено, во всяком случае, на законодательном уровне, но и не приветствовалось.

И кинематографисты рекомендациям следовали строго. Даже иностранные ленты выпускались в прокат только после удаления всех сомнительных сцен. Но уже в 1960-е запреты стали слабеть, а окончательно их отменили как раз вскоре после той самой фразы середины 1980-х.

Невинное начало

Начиналось всё вполне невинно. В 1963-м вышел фильм Генриха Оганесяна «Три плюс два» — экранизация пьесы Сергея Михалкова «Дикари». Эта картина популяризовала в стране «дикий» отдых на автомобилях, а заодно показала практически во всей красе актрис Наталью Фатееву и Наталью Кустинскую.

Через пару лет похожий трюк провернул Леонил Гайдай — в «Операции "Ы"» он раздел до купальника актрису Наталью Селезневу. Любопытно, что именно новелла «Наваждение», в которой и происходило это действо, никаких нареканий у худсовета студии и чиновников Госкино не вызвала.

Андрей Тарковский в «Андрее Рублёве» пошёл дальше — у него в картине была сцена с массовым обнажением во время празднования дня Ивана Купалы и ещё несколько эпизодов, которые без натяжки можно было назвать эротическими. Впрочем, киноначальство тогда больше обеспокоили сама тема фильма и его религиозные мотивы, так что «Рублёва» зрители увидели лишь через несколько лет, да и то — в ограниченном прокате.

Гайдай, кстати, хулиганил ещё и в «Бриллиантовой руке» — а короткий эпизод с условным названием «Не виноватая я, он сам пришёл» превратил почти неизвестную актрису Светлану Светличную в мегазвезду и секс-символ той эпохи.

А окончательно табу на обнажённую натуру в кино пало благодаря Станиславу Ростоцкому.

«Экипаж» с намёками

Пожалуй, именно фильм Ростоцкого «А зори здесь тихие...» и стал той соломинкой, что переломила ситуацию. Речь шла о небольшой сцене в бане, где героини показаны скромно — по нынешним временам, конечно. Все эти девушки погибают в схватке с немецкими диверсантами. Ростоцкому предлагали убрать эту сцену полностью, но он смог отстоять своё видение фильма — по его воспоминаниям, удалили примерно половину первоначально хронометража, но в прокат всё же выпустили. Напомним, что в 1973 году «А зори здесь тихие...» стала лидером — её посмотрели 66 млн зрителей.

Впрочем, сам факт выхода фильма с такой сценой вовсе не означал всеобъемлющего разрешения на последующие эксперименты, и режиссёрам каждый раз приходилось доказывать необходимость откровенных сцен.

Андрею Смирнову, который в 1974-м снял мелодраму «Осень», например, этого сделать не удалось — на худсовете его буквально разгромили его же коллеги, а сам фильм был выпущен в кинотеатры по самой низшей категории.

Ещё одним режиссером, умевшим доказывать свою правоту, был Андрей Кончаловский — обнажённые сцены есть в его фильмах «Романс о влюблённых» и «Сибириада». Весьма откровенные сцены остались в картине Эмиля Лотяну «Табор уходит в небо» и в «Подранках» Николая Губенко.

Александр Митта вспоминал, что Леонид Филатов в постельной сцене с Александрой Яковлевой для фильма «Экипаж» лежал под одеялом в джинсах. Впрочем, даже дозволенных намеков хватило, чтобы и Филатов, и Яковлева в одночасье были провозглашены секс-символами.

А уже через несколько лет всё изменилось — секс в советском кино появился массово, редкий фильм обходился без сцены с обнажённой натурой, ну а символами новых веяний стали «Маленькая Вера» с Натальей Негодой и «Интердевочка» с Еленой Яковлевой.