Братская дружба народов в СССР была не на словах, а на деле

Статья по теме

Фронт наших матерей. Выжить. Спасти. Вырастить

Начало Великой Отечественной войны для нас, советских людей, было полной неожиданностью, ошеломительной внезапностью. Пакт Молотова-Риббентропа вселял уверенность в том, что война так скоро не начнется, поэтому был строжайший приказ товарища Сталина: «На провокации не поддаваться». Однако возле границ Советского Союза стояли 220 отборных дивизий фашистской Германии. Как можно было этого не видеть и дать фашистской армии возможность организованно, беспрепятственно двинуться на нашу Родину? Население не было информировано о зверствах, грабежах,  массовом уничтожении людей на захваченных территориях и в самой Германии, о том, что фашизм, маскируясь бредовой теорией «высших и низших рас», совершал чудовищные преступления, о том, что была создана сеть концлагерей, предназначенных для пыток и истребления людей в газовых камерах, - Дахау, 3аксенхаузен, Бухенвальд, Освенцим... Перед началом Великой Отечественной войны нацистами как на захваченных территориях, так и в самом Рейхе было создано 16 концлагерей с газовыми камерами. Фашисты уничтожали военнопленных, антинацистов и «расово неполноценных» людей. Наш народ, особенно в сельской местности, об этом ничего не знал.

Мне было 13

Мне тогда было 13 лет. Чтобы эвакуироваться из нашей деревни Тетерино (Круглянский район, Могилевская область), где жила моя семья, пришлось совершить настоящий подвиг. Покинуть родные дома, бросить все, что наживалось веками с большим трудом: огород, сад, хлев, в котором стояли на откорме свиньи, оставить корову и много другой живности, преодолеть сопротивление домочадцев, которые не могли поверить, что немцы стали людоедами-фашистами. Моя мама была против эвакуации, так же как и многие другие женщины. Мой отец, Гилька Крол, участвовал в двух войнах до начала Великой Отечественной войны. При Советской власти научился писать и читать. Человек был большой эрудиции, сильный, смелый и решительный, предельно преданный Советской власти, интересовался событиями, которые происходили в стране и за ее пределами. Когда фронт подошел к нашей деревне, отец сумел организовать эвакуацию 10 семей на лошадях. При выезде из деревни он один противостоял местной банде. Ему мы обязаны жизнью.

«22 июня, ровно в 4 часа, Киев бомбили, нам объявили, что началася война». Немецкая армия триумфальным маршем прошла по Европе, Польшу оккупировала за 17 дней, Францию - за 41 день. Организованное сопротивление оказали только Военно-морской флот Советского Союза и Брестская крепость. Честь и слава морякам и защитникам крепости. 24 июня Минск подвергся интенсивной бомбардировке. Город пылал, минчане эвакуировались под бомбежками кто куда мог. На пятый день войны фронт вплотную подошел к нашей деревне…

Обоз под пулями

Мы доехали до районного центра Круглое и попрощались с отцом, который ушел в Красную Армию. Старшим нашего обоза был назначен парень, который был не годен к военной службе по состоянию здоровья, а его помощником - мой брат Александр Крол. Выполняя указания отца, они вели обоз по проселочным дорогам в направлении Тулы, дальше от линии фронта. Часто нас обстреливали с воздуха немецкие самолеты. Много раз над нашим обозом проходили воздушные бои. В это время мы спрыгивали с повозок и ложились на землю в любом удобном месте. Это нас спасало. По дороге мы видели разбомбленные стада, цыганский табор, полностью уничтоженный. Лежали в разных позах дети, женщины, старики. Трупы не успевали убирать с дорог. Наш обоз из последних сил добрался до Тулы. Все были предельно измотаны тяжелой дорогой, были такие дни, когда для детей собирали кусочки хлеба. Корова наша шла вместе с нами. Отец сказал: «Когда она не сможет идти - отдайте ее красноармейцам», что мы и сделали. При въезде в город Ярцево расстались с нашей буренкой. С ней осталась и моя любимая собака по имени Тузик. Командир в знак благодарности хотел накормить нас кашей, но появились немецкие самолеты и высадили десант. Немцы начали стрелять еще до приземления, а мы успели убежать.

Нас не победить

Особая любовь к животным свойственна крестьянским семьям. Корова была одна на весь обоз, по стакану молока надаивали на всех детей, пока она была с нами. Собаку нашу любили все: ночью она пасла лошадей и корову. Однажды, когда у нас не было никаких продуктов, Тузик пропал и через несколько часов появился с буханкой хлеба в зубах.

В нашем обозе была семья Насти Карповой и две ее дочери Нина и Галя - мои ровесницы. В обозе они пользовались особым авторитетом. В деревне Настя помогала отцу формировать обоз. Она разговаривала с красноармейцами при въезде в Тулу, которые сказали - немцам здесь не пройти, мы им покажем, наш народ им не победить. Это разговор вдохновил нас на всю дальнейшую жизнь, на преодоление тех трудностей и невзгод, которые будут встречаться в жизни.

Брату Александру отец, прощаясь с нами в Круглом, сказал: «Ты уже взрослый, тебе 17-й год. Не задерживайся - иди в Красную Армию, надо бить фашистскую сволочь». Александр выполнил указания отца. После того как мы оставили обоз в Туле, нас погрузили в открытые платформы, и двое суток мы ехали, питаясь тем, что люди давали нам, беженцам. Наш адрес был определен при посадке в Туле - Чкаловская область, станция Сарайтир. По прибытии на станцию нас встретили представители Матвеевского района и распределили по различным колхозам. Деревня, куда привезли нас и семью Насти Карповой, называлась Старокотлумбетьево, в ней жили татары. Братская дружба народов была не на словах, а на деле. Нас хорошо встретили, разместили, накормили, отнеслись уважительно и тепло. Колхозная жизнь нам была хорошо знакома. Предоставили нам глиняную избушку без окон и дверей, с соломенной крышей. Мы сколотили примитивную дверь, окна, в которых не было стекол, обтянули высохшим бычьим мочевым пузырем, отремонтировали печь. Брат оказал семье Насти Карповой помощь в обустройстве и сразу ушел в военкомат.

В нашей семье было 7 человек - самому младшему, Евгению, шел 4-й год. Перед уходом Александр поставил к стене маленького Женю, замерил рост, прочертил полосу на стене и сказал: «Фашистов разобью и посмотрю, как ты вырос». Но возвратиться ему было не суждено.

Книга памяти

Любимый брат погиб 3 сентября 1942 года на Калининском фронте, возле деревни Бондарево, он был минометчиком. В полученном мамой письме командир полка 133-й стрелковой дивизии выразил соболезнования семье и сообщил, что Александр героически сражался, пользовался заслуженным авторитетом, о нем писали во фронтовой газете. Посылку, которую мы ему отправили - теплые носки, солдатские перчатки и другие вещи, а также некоторые продукты, - брат не получил, все это отдали его товарищам. Место захоронения в письме не было указано. Сейчас представилась возможность получить информацию из донесения о безвременных потерях, однако на сайте «Мемориал.ру» данных об этой деревне нет. Где покоится прах моего брата и многих тысяч, погибших в этих боях? Есть ли братские могилы, установлены ли памятники павшим и есть ли их имена в Книге памяти? Пока мы не знаем. Это еще только предстоит выяснить, после чего я надеюсь в ближайшее время посетить место захоронения, если позволит здоровье.

Г.Г. Крол, инженер-полковник, инвалид войны второй группы