У солдата в вещмешке. Всю войну танкист носил с собой балетные туфли

В 17 - на фронт

Из динамиков «Веги» - проигрывателя советских времён - звучит раздольное руслановское «Ва-а-лен-ки да ва-а-ленки!». Молодые девушки фотографируют техническую «диковинку», проигрывающую виниловые пластинки, на смартфоны.

«Первый раз я встретился с любимой певицей Лидией Руслановой в 1941-м. Снимали фильм для фронта. Она пела, а я, ещё ученик хореографического училища, танцевал, - рассказывает внучатым племянницам ветеран Великой Отечественной войны Василий Константинович КОРНЕЕВ. - Потом она приезжала к нам на фронт. В третий раз увидел её в Берлине. Она пела на ступеньках Рейхстага. И я пустился в пляс. А потом подошёл к ней, напомнил о съёмках. Она сказала: «Надо же, ты был таким маленьким. А теперь вон какой богатырь!»

Васе Корнееву было 10 лет, когда он начал заниматься в хореографическом училище Большого театра. И с тех пор уже не представлял себя без балета. Даже в самые тяжёлые дни, когда враг стоял у Москвы, юные танцовщики не прекращали занятий. А после них он возвращался в родное Лефортово и со сверстниками тушил бомбы-«зажигалки».

В 1942 г. окончил училище, и тут же 17-летний паренёк получил повестку из военкомата. Так он сменил балетные туфли на солдатские сапоги. Но всю войну солдат Корнеев проносил балетную обувь в своём вещмешке.

5 лет в сапогах

Каждый год накануне Дня Победы Василий Константинович собирает большую компанию из родственников и друзей. Целый год откладывает деньги из своей ветеранской пенсии, чтобы по­тратить их на праздничное застолье с обязательными танцами и песнями военных лет. А 9 Мая - встреча у Большого театра. Тоже с песнями и танцами. И каждый раз вспоминается первое в его жизни выступление по случаю Победы - в мае 1945 г. в Берлине. Тогда решили организовать концерт для союзников. Искали таланты. А у Корнеева в вещмешке - балетные туфли. Он решил показать танец из балета «Красный мак», который танцевал на выпускном экзамене в училище. Ему дали троих автоматчиков для охраны, и они отправились в оперный театр. Нашли в костюмерной красную шёлковую рубаху, трико. Почти три года не танцевал, а условия подготовки военные: всего пара репетиций - и на сцену.

«Начал прыжки через ленту - и забыл обо всём. Станцевал хорошо, но сердце: тук-тук-тук! И тут Рокоссовский выбежал на сцену, обнял меня и сказал: «Сынок, ты откуда такой? Почему не в ансамбле?» И даже в часть меня не отпустили - сразу во фронтовой ансамбль», - рассказывает ветеран.

Таким ошеломительным получилось возвращение к танцам. Конечно, фронтовой ансамбль и балет - как говорится, две большие разницы. И всё же он был счастлив. Несмотря на то, что служба в ансамбле задержала его в армии ещё на 2 года. Демобилизовался только в 1947 г. Почти 5 лет не занимался классическим балетом - 3 года из них прошагал в кирзовых солдатских сапогах, а 2 танцевал, но тоже в сапогах. Профессионалы знают, что это крест на карьере.

Однако для молодого Корнеева балет был призванием, отказаться от него он не мог. Прима Большого Ольга Лепешинская посоветовала талантливому танцору поехать в Новосибирск, где в оперном театре было много выпускников московского и ленин­градского училищ. Василий Константинович сделал невозможное - смог восстановить форму. После Новосибирска работал в Минске, Свердловске, Одессе, Риге - в лучших театрах страны, потом вернулся в Москву. За 24 года станцевал в 28 балетах.

Не враги

Сейчас ветеран живёт в небольшой квартирке в Москве. Всегда подтянут, в наглаженной рубашке. На стенах только балетные фотографии. Фронтовые карточки - в альбоме, парадный пиджак с боевыми наградами - в шкафу.

Когда в Украине начались военные действия, он остужал ­воинственный пыл знакомых молодых парнишек. «Вы не знаете, что такое война, - говорил Василий Константинович. - Это ужасно. Для всех!»

Его война началась в 42-м. В Тихвине молоденький танкист (после месячных курсов) принял первый бой. И получил первую медаль - «За бое­вые заслуги». Потом осво­бождал Минск, Гродно, Вильнюс, Кёнигсберг, Варшаву... Когда переправлялись через Одер, фашисты упорно били по понтонному мосту - и танки, шедшие по нему, уходили под воду. Мост восстанавливали - и опять... «Убитые, - говорит, - плыли, как оглушённая рыба».

Но ужасы боёв не могут сравниться с тем, что испытал он в концлагере в Майданеке. «Мы открываем лагерные бараки. Люди в них ну просто как черви - худющие... Кричат: «Помогите!» Там были и русские, и евреи, и украинцы... Потом открыли дезкамеру. В ней тоже стояли люди, и дети в том числе. Без одежды, плотно-плотно. Все мёртвые - их полили душем из кислоты. Видел и разрезанные трупы, и черепа, и горы пепла...»

Насмотревшись на эти ужасы, наши солдаты смогли сохранить человечность, когда вошли в Германию. В одном городке он с товарищами спасал женщин и детей от массового суицида.

«Они боялись нас. Наверное, думали, что мы их убьём. И, взяв детей, пошли в воду. Маленьких на руках держали, с 14-летними девочками стояли в обнимку. Мы приближаемся - они глубже уходят. Нашли того, кто мог им по-немецки сказать, что мы их не тронем и всё будет хорошо. Долго убеждали. Но они поняли, что мы им не враги».

Сегодня Корнеев уже живёт Днём Победы - составил список, кого позовёт на традиционную встречу, ищет баяниста. Собирается к Большому театру. Для него очень важно вновь станцевать там вальс и сплясать под «Валенки»: Великой Победе нашего народа в этом году 70 лет, а ему - 90.