Восточные немцы возмущены тем, что их учат их истории

Статья по теме

Свои… Чужие… С кем лучше?

Как и в музее Штази – тайной полиции ГДР. Йохен Гирод, бывший инженер из Восточного Берлина, такие музеи не любит. По его мнению, они девальвируют всю жизнь старшего поколения восточных немцев.

Светофоры ГДР

- ОДНО дело, когда речь идет о людях, которым за 50, и другое - о 20-30-летних жителях бывшей ГДР. Различий между молодыми практически нет. Ну а если моим ровесникам, кто большую часть жизни провел в ГДР, говорят, что в той стране были одни политические преступники и Штази... Что тогда остается от нашей жизни? Такого делать нельзя, - рассказывает Йохен за порцией Eisbein (свиная рулька) – традиционного немецкого блюда - в небольшом ресторанчике в Восточном Берлине. Раньше в любом гэдээровском ресторане можно было заказать солянку. Сейчас рестораны, готовящие кухню ГДР, в Берлине большая редкость, чем турецкий кебаб, индийский или тайский ресторан.

И если со старой кухней в Германии туго, то архитектура ГДР еще долго будет разделять Берлин на Западный и Восточный. Типичная для Восточного блока застройка из панельных домов отсутствует по бывшую сторону стены на Западе. Еще один показатель «восточности» - светофоры. Во всех городах бывшего ГДР на светофорах для пешеходов горят не условные значки красного и зеленого человечка, как в западных землях: на них человечки были более вырисованные и в шляпах.

Соцвопрос

КАК и большинство восточных немцев старшего поколения, Йохен не празднует новые праздники – день объединения Германии, день падения Берлинской стены. Он объясняет это тем, что бывшие граждане ГДР очень восприимчивы к социальным вопросам. В стране Эриха Хонеккера большое внимание уделялось именно социальному обеспечению граждан. Квартиру можно было не только получить или построить, но еще и содержать. Сегодня у многих проблемы возникают именно со вторым. В ГДР за счет блочных домов жилья строилось много. Но после воссоединения Германии, панельные дома стали приводить к западногерманским стандарт энергоэффективности – делать там капитальные ремонты. Жилье на самом деле становилось более теплым, одинаковые серые плиты разукрашивали. Но это привело и к тому, что квартплата после вложенных в дом денег выросла в несколько раз больше. Йохен за свою квартиру в 70 кв. м платил во времена ГДР 118 марок в месяц. Сегодня за коммунальные услуги в той же квартире ежемесячно ему приходится выкладывать 450 евро, или 900 восточных марок.

ГДР – не только Штази

НЕДАЛЕКО от дома Йохена Гирода находится бывшая Центральная тюрьма Штази. Сейчас там музей. После короткого фильма о истории тюрьмы, находившейся на самой границе с Западным Берлином, гид, который в 1980-х сам сидел в этой тюрьме, начинает рассказ для интернациональной группы. В группе посетителей ни одного немца из Восточной Германии. Западных немцев, бельгийцев и швейцарцев поражает каждый этаж – страшные камеры пыток 1950-х годов, камеры для политзаключенных с убогой мебелью и кроватями 1970-х - 80-х. На белорусов же музей не может произвести такого впечатления: кабинеты для допроса ничем не отличаются от наших «совковых» кабинетов.

В 1989 году в 17-миллионной ГДР в рядах Штази состояла 91 тысяча человек. 173 тысяч человек были осведомителями. Ежедневно Штази вскрывала 90 тысяч писем! За время существования тайной полиции ее сотрудники вынесли 280 тысяч вердиктов. Но заканчивает свою экскурсию по тюрьме бывший политзаключенный на другом. Неожиданно для посетителей он рассказывает о том, что ГДР было самостоятельным государством, которое не стремилось объединиться с ФРГ. По его словам, в ГДР хотели одного – свержения диктаторского режима. Осенью 1989 года во всех городах на улицах стояли люди с транспарантами «Мы - народ», которым жители ГДР выражали свою настроенность на перемены. Сегодня же, говоря о временах 20-летней давности, упоминают не существовавший лозунг «Мы - единый народ», трактуя его уже как стремление к объединению.

- Мои последние слова - это самое главное из всей экскурсии. В нашей стране делают большую ошибку: концентрируют историю ГДР только на Штази. Для того, кто вырос в социализме, это тяжело. Как если бы в Беларуси историю страны стали показывать через КГБ… Люди скажут, что они не имели ничего общего с этим.

Не учите нас жить!

СПОРЫ о правоте между «западниками» и восточниками в Германии уже похожи на неотъемлемую часть менталитета бывших народов ФРГ и ГДР. На западе удивляются, почему восточники такие неблагодарные, а восточники не принимают того, что их учат своей же истории.

В музее ГДР все сегодня кажется смешным. От пластикового «Трабанта» и интерьера восточнонемецкой квартиры с такими знакомыми белорусам атрибутами, как секция в гостиной, транзистор и матрешки, до открыток, подписанных по-немецки кирилличными буквами. Но, возмущаются восточные немцы, почему бы не открыть музей ФРГ: жизнь 20-30 летней давности в той части Германии посетителю XXI века показалось бы не менее смешной.

Историческое недопонимание между двумя частями одной нации встречается на каждом шагу. На западе не понимают, почему даже после 20-летней жизни в одной стране, каждый житель западных земель до сих пор должен платить налог «солидарности» - на восстановление бывших земель ГДР. На востоке отвечают встречным вопросом: а зачем вы закрывали наши заводы? Неравенство в зарплатах – тоже спорный вопрос. Она до сих пор в западных землях выше. Одна и та же должность может отличаться в оплате до 20%, в зависимости от того, в какой части Германии работает человек.

42-летняя Моника из Штутгарта, посетительница музея Штази, говорит, что в Западной Германии очень немногие люди знают о ГДР. В основном – это стереотипы из СМИ. Если у жителей ФРГ не было родственников на востоке, им незачем было туда ездить. Очень редко школьники ездили на экскурсию в Восточный Берлин. «Я думаю, очень немногие интересовались ГДР у нас. Тогда никто и не думал, что мы будем снова жить одной страной. Считалось, что будет две нации – восточные и западные немцы.

Левые, вперед!

НА ПЕРВЫХ после объединения выборах в бундестаг Социалистическая единая партия Германии (СЕПГ), преобразованная в 1990 году в Партию демократического социализма (ПДС), набрала лишь 2,4%. Последующие 15 лет партия набирала лишь порядка 5% на парламентских выборах, в то время как лидировал, в том числе и в восточных землях, Христианско-демократический союз. Но неожиданно в 2005 году, ПДС, переименованная уже в Партию левых, набирает рекордные для нее 8,7%, а в 2009 – 11,8%. И левые получают большинство голосов на этот раз не только в землях бывшей ГДР, но и в некоторых западных. Представитель Левой партии в бундестаге Гезин ЛЁТЧ говорит о том, что левые в Германии – это уже не партия Остальгии - это партия будущего. Прежде всего потому, что она уделяет особое внимание социальному вопросу:

- Центральный вопрос – пенсии. Пенсионный возраст в Германии следует вернуть на прежний, 65-летний рубеж, после того как два года назад было принято решение о выходе на пенсию в 67 лет. Еще один важный вопрос – пособие по безработице. А вопрос о выводе бундесвера из Афганистана, который стоял еще при Шредере, до сих пор не решен.

Гезин Лётч, выросшая в Восточном Берлине, говорит о том, что многие сегодняшние проблемы Восточной Германии – это проблемы, не решенные 20 лет назад. Многие крупные промышленные предприятия были тогда закрыты – и сегодня в Восточной Германии нет программы по поддержке промышленности. Даже наоборот, когда встал вопрос о разорении «Опеля», в первую очередь обсуждалось закрытие завода в Тюрингии – в Восточной Германии.