Уроки английского. Почему же так «худо-бедно» с демократией?

Статья по теме

Принц не нищий. Почему мы завидуем англичанам?

Если сравнивать с жесточайшими сталинскими временами или даже с хрущёвской оттепелью, нельзя не признать, что за последние десятилетия кое-какие права в нашу политическую корзину всё же попали.

У гражданина нет ограничений в передвижении по собственной стране. Люди могут выезжать за границу. Заметно сократились сроки службы в армии. А студентов не принуждают ехать на работу «по распределению». Исчез фактически крепостной труд советских колхозников. Люди получили право свободно ходить в церковь и крестить детей. Из Конституции исчезла печально знаменитая 6-я статья о руководящей роли КПСС, а из анкет - не менее известный 5-й пункт о национальности.

Памятка молодым

Люди, родившиеся после демократической революции 1991 г., часто даже не подозревают о тех страхах, которые ощущал человек в условиях «советской демократии». Опасно было иметь родственников за границей. Нельзя было иметь иностранную валюту. Запрещено было общение с иностранцами. Запрещён был даже мелкий бизнес. Любое неосторожно сказанное слово о вожде или о партии могло привести человека в тюрьму. На предприятиях, в учебных заведениях, в больницах, в учреждениях культуры, в армейских гарнизонах - фактически повсюду - были так называемые «сексоты» (секретные сотрудники). А попросту говоря, официальные доносчики. Соседи писали доносы на соседей (нередко, чтобы получить дополнительную комнату), рабочие - на начальников цехов, студенты - на преподавателей, писатели - на писателей. Жестоко каралась «антисоветская пропаганда». «Диссидентов» сажали в психушку, а известных (как, например, Солженицын или Ростропович) высылали за границу. Чтобы избежать обвинений в нелояльности, люди вынуждены были постоянно лукавить: правильно выступать на партийном собрании, правильно голосовать, писать письма одобрения в ЦК КПСС. Во время праздничных застолий принято было провозглашать здравицы за «великого Сталина».

Худо-бедно

Сегодняшний человек избавлен от большинства советских страхов. А ругать власть не только часто безопасно, но в определённых кругах даже модно. Словом, не впадая в восторг по поводу нынешней демократии (особенно после мгновенного принятия закона о митингах), скажем так: с демократией у нас скорее «худо-бедно», чем совсем уж плохо. Но почему «худо-бедно»?

А потому что новые поколения россиян оценивают состояние демократии не с точки зрения прежних ограничений, а с точки зрения сегодняшнего дня. И всё чаще - с точки зрения европейских стандартов. К тому же граждане быстро взрослеют. В том числе и политически. В сравнении с временами, когда мы смотрели на Европу сквозь щели железного занавеса и почти ничего не видели, сегодняшняя молодёжь видит и слышит всё. И она постоянно спрашивает: - А как у них? Как работает британский парламент? Как принимаются законы в США? А как поступил бы в случае принятия закона о митингах французский президент? Как г-жа Меркель ладит с оппозицией? Или почему Брейвика, убившего в Норвегии несколько десятков человек, не держат в суде в железной клетке, а девчонок из «Pussy Riot» приводят в суд в наручниках? Они опаснее Брейвика?

И вот когда начинаешь сам себе отвечать на такие вопросы, приходит понимание, что в сравнении с европейскими странами наша демократия работает действительно «худо-бедно».

В гостях у королевы

Празднование 60-летия пребывания на троне королевы Елизаветы II вызвало среди россиян повышенный интерес. И не только красочностью зрелища. Возникали сравнения, вопросы. Как, например, за 60 лет пребывания на престоле королева ухитрилась ничем себя не запятнать: ни взятками, ни кумовством, ни проталкиванием полезных для власти законов, ни строительством новых резиденций, ни лоббированием интересов «Бритиш Петролеум», ни посадками противников монархии (а их в Англии немало). Почему, например, её внуки не косят от армии или почему они (в отличие от детей и внуков наших высших чиновников) не становятся членами правления крупных корпораций? Или почему королева, устав от правления, не устроила рокировку с кем-нибудь из своих родственников? Глядя на то, как многотысячные толпы приветствовали проезд королевского кортежа по улицам Лондона, хотелось полюбопытствовать: а кто их свозил, из каких графств, какие профсоюзы оплачивали автобусы? Неужели люди пришли добровольно?

Я с трудом представляю себе, что лондонскому полицейскому (после успешного разгона демонстрации несогласных с «правительством Её Величества») дали бы квартиру в Челси. А можно ли себе представить, чтобы на парламентских выборах за правящую партию в Лондоне проголосовало бы 30%, а в графстве Йоркшир - 98,7%? Невозможно себе представить, чтобы королева вызвала в Букингемский дворец какого-нибудь олигарха и предложила ему построить к своему юбилею новое колесо обозрения. А тот не смог бы отказать. Невозможно представить, чтобы в Англии никому ещё вчера не известного мастера литейного (или другого) цеха вдруг сделали бы пэром и назначили представлять Её Величество в Австралии или Канаде. Трудно вообразить, чтобы жителя Лондона «свинтили» в автозак за то лишь, что он прицепил к груди белую ленточку или крикнул «долой королеву». И уж, конечно, ни британский парламент, ни устаревшая Палата лордов не смогли бы за несколько часов протолкнуть закон, способный взбудоражить общественное мнение. А королева при этом прослезилась бы от умиления и приложила свою печать.

Вячеслав КОСТИКОВ