Современная литература и популяризация науки. Итоги круглого стола

Участники круглого стола

• Екатерина Курзинер (автор проекта Haveaniceread)
• Анна Козлова (генетик, создатель и главный редактор проекта «Научкот»)
• Алена Шибут (автор проекта «Научкот»)

Кто такой популяризатор науки в современном мире

Анна: У процесса популяризации науки есть несколько проблем. Во-первых, мы, учёные, не очень любим выходить за стены лаборатории. Во-вторых, с точки зрения многих ученых, журналистам, научным в том числе, не всегда можно доверять. Ведь у них довольно часто (пусть и не всегда заслуженно) репутация людей, которые упрощают науку, обрушивают на голову читателя огромное количество часто противоречивых, недоказанных фактов.

А в эпоху медиа на голову читателя постоянно сваливается огромное количество вроде бы логичных наукообразных фактов. Проверить, насколько они имеют отношения к науке или к действительности, у нормального читателя нет возможности. Это задача того, кто доносит информацию.

В англоговорящих странах есть большая прослойка того, что называется science communication.  Что это значит? В этих странах есть отдельные образовательные программы, которые обучают science communication, а в университетских лабораториях есть центры science communication. Коммуникация между миром науки и внешним миром выделяется в отдельную задачу.

В русскоговорящих странах, к сожалению, ничего подобного пока нет. Популяризатор науки – это или энтузиаст любитель, или научный журналист, или ученый, который решил вылезти за пределы лаборатории. Например, я – такой учёный.

Почему важно, чтобы наука и внешний мир не очень смешивались

Анна: Исторически любой несвоевременный прорыв науки наружу или прорыв внешнего мира в науку ни к чему хорошему не приводил. В худшем случае к тебе приходят с вилами и факелами под окно. В лучшем случае научное знание в неподготовленном виде прорывается наружу. Например, статьи о редактировании генома. Количество неподтвержденных новостей, слухов, заявлений на эту тему нарастает по экспоненте.

Медиа требует от ученого, чтобы он немедленно представил миру научную истину, желательно революционную и абсолютно верную. Наука так не работает. Для того чтобы научное знание было истинным и практически полезным для мира, оно должно пройти длительный период исследований и подготовки. К этому времени оно уже не будет революционным.

Два поколения популяризации науки

Екатерина: Медиа постоянно требует от учёных горячих новостей, потому что этого требует аудитория медиа. Мы живём в том мире, в котором живём. И наука должна отвечать и на такие запросы медиа и внешнего мира.

Алёна: Несколько лет назад на журфаке МГУ состоялся круглый стол, посвященный популяризации науки. Организаторы пригласили популяризаторов «старой школы», тех, кто работал в советские времена, и представителей новой волны популяризации.

Столкнулись две гигантские силы. Популяризаторы старой школы выступали за «серьёзный» подход. Новое поколение говорило о том, что не менее важно поймать читателя: если рассказ будет состоять исключительно из сухого изложения фактов, его никто не прочитает. Именно поэтому многие сегодня работают и в формате пабликов, и youtube-show.

Баланс между истиной и упрощением в науке

Анна: Должен быть баланс между тем, насколько ты вовлекаешь аудиторию в то, что делаешь, и тем насколько то, что ты делаешь, соответствует истине. В работе популяризаторов науки есть риск упрощения. Это упрощение дает человеку иллюзию того, что он понял факты, при этом не понимая и половины научного знания.

Книги в современном мире

Екатерина: Книжный мир тоже сталкивается с современными вызовами. И многие эксперты предрекали гибель книги от таких столкновений. Но, как оказалось, пока все гадали, как книга приспособится в современном мире, она уже трансформировалась и гармонично живет в нём. Будущее книги наступило. Ведь что такое книга? Это капсула времени, в ней хранятся мысли, опыт и целостные истории. Эту капсулу бросили из прошлого в будущее. Получается, что книга не меняется, меняются жизнь читателя и способы, которыми целостная книга приходит к читателю.

Есть ещё одно мнение, что современная книга состоит из электронной почты, твитов, видео на YouTube, списков рассылки, краудфандинговых кампаний, конвертеров PDF в .mobi, складов Amazon и огромного количества офсетных принтеров в таких местах, как Гонконг.

Анна: В книге «Эйнштейн гуляет по Луне» Джошуа Фоер рассказывает, как участвовал в международном соревновании по запоминанию.

Для этого автор изучает историю того, как люди пользовались своей памятью на протяжении веков. До появления письма все истории заучивались и запоминались. Потом появилась книга и изменилось отношение к собственной памяти и запоминанию. Книга стала внешним источником знаний и запоминания. То, что сейчас трансформировалось в телефоны, компьютеры и Интернет.

Со временем увеличилось количество информации, а с ней и количество книг, варианты и сложность запоминающих устройств. Но в этом смысле это всё ещё расширение возможности собственной памяти. Никакой книжной революции с точки зрения того, как мы пользуемся книгой, сейчас не происходит. Только несколько маленьких технических эволюций. Например, со временем всё больше людей переходят на движущиеся картинки.

Екатерина: В данном случае под текстом мы подразумеваем набор буквенных символов.  

Анна: Да, аудиокнига в данном случае не текст. Она гораздо ближе к рассказанным историям. Аудиокнига как инструмент для пересказывания нарратива – это вполне книга, а как способ работы с информацией – что-то принципиально другое. Человек, который не умеет читать, с помощью аудиокниги получит ту же информацию, что и человек, читающий книгу.

Екатерина: Совсем недавно сервис Ridero запустил функцию, которая позволяет читателям писать комментарии к любому фрагменту текста книги в этом сервисе. Таким образом мы теперь можем влиять на целостность книги. Вот ещё одна небольшая эволюция.

Анна: Это важный шаг для создателей сервиса. В частности, Алексей Кулаков говорил, что возможность автора и читателя коммуницировать в процессе — это и есть отчасти будущее книги.  

Екатерина: Это шаг к тому, что сама книга, как целостный артефакт, начнёт меняться.

Анна: Давайте вспомним историю романов «Метро…» Дмитрия Глуховского. Вторую книгу, «Метро 2034», автор публиковал по главам в Интернете, давая возможность читателям обсудить текст и даже отчасти повлиять на сюжет.

Затем Глуховский вышел на новый уровень и создал вселенную, в которой разные авторы могут писать книги о происходящем в этой вселенной. Причём эта вселенная мультиязычна. Авторы из Португалии, Турции, Англии продолжили писать книги с действием во вселенной Метро 2033. Вот это кажется мне новым и революционным.

Будущее книги по пути индустрии развлечений

Алёна: Технические процессы, что происходят в книжной индустрии, - это отражение тех же процессов, что происходят во всей медийной сфере.

Во-первых, глобальный технический прогресс в теории каждому из нас даёт возможности для освещения своей точки зрения. Это отразилось в первую очередь на информационных каналах. Традиционные для старших поколений медиа — телевизор и газеты — перестали быть единственными источниками информации. Во-вторых, дистанция между теми, кто производит массовый контент, и теми, кто его получает, стремительно сократилась.

Например, некоторые авторы специально оставляют в своих произведениях «пасхалки» — метки и шутки, которые, скажем, не влияют на основной сюжет, но могут позабавить внимательных зрителей. В тех же сериалах нередко появляются второстепенные детали: вывеска на заднем фоне, афиша, якобы случайно попавшая в кадр, картина на стене, изображение на экране — произведение изначально строится с учётом того, что у него есть фанаты, которые будут искать такие детали и обсуждать их. Это только один из примеров того, как окружение может влиять на сам продукт.

Книжная индустрия переживает то же самое. Первые фанаты Шерлока Холмса (книжного, не сериального) тоже пытались влиять на сюжет — поэтому это не новое явление, просто сегодня у нас для этого больше удобных инструментов.

Перемены в книгоиздании

Анна: Такие перемены стали возможны благодаря технологиям print-on-demand и self-publishing.

Процесс публикации книги выглядит примерно так. Писатель написал книгу, а потом долго ходит по издательствам, пытается её пристроить. Издатель решает публиковать эту книгу или нет. При этом у издателя нет инструментов оценки того, будет ли книга успешной. Сегодня у нас существуют писатель и читатель, а вся издательская машина больше не играет той роли, которую играла раньше. При этом если в традиционной схеме издатель несёт много расходов, не связанных напрямую с производством самой книги: тратит деньги на печать, на хранение, на логистику — то сейчас это постепенно меняется.

Потому-то принципиальную революцию и произвели self-publishing платформы и сервисы print on demand. Автор напрямую выходит на читателя и экономит деньги, печатая лишь то количество книг, что запросили сами читатели.

Книжная популяризация науки

Екатерина: Может ли наука что-то заимствовать у книжной индустрии?   

Анна: Научная коммуникация складывается из тысячи мелочей, начиная с пресс-релизов, которые публикуют университеты и лаборатории, публичных лекций, блогов, подкастов, непрофильных конференций, как например TEDxMinsk, научных колонок и книг.

Книга не является основным инструментом популяризации науки. Это важно. Но она занимает особое место в сфере научной коммуникации. Ведь написать книгу — это тяжелая работа. При этом, пока ты пишешь научно-популярный текст, половина того, что ты описал, успевает устареть. Таким образом, тебе нужно спланировать и написать книгу настолько хорошо и быстро, чтобы она оставалась актуальной.

Екатерина: Как ещё популяризаторы ведут коммуникацию с аудиторией?

Анна: В первую очередь в Интернете. Онлайн-среда даёт коммуникаторам больше возможностей в достижении аудитории и снижает ресурсозатраты.  Всё, что можно делать онлайн, – нужно делать онлайн.

При этом офлайн-коммуникации помогают выстраивать живую среду. В городе, где регулярно проходят научные дискуссии, люди могут вживую задать вопросы ученым, в таком городе более благодарная среда для популяризации и развития самой науки.

SpaceX, Science Slam и другое будущее популяризации науки

Алёна: Отличный пример — то, что делает SpaceX. Да, для кого-то это не популяризация науки и технической мысли в классическом представлении. Но эта команда делает потрясающее шоу, умело используя все технические и медиа каналы. Они режиссируют трансляции запусков, включают в процесс комментаторов — специально для того, чтобы объяснить зрителям, что именно происходит, они транслируют всё в соцсети. Это не просто уведомление: «Мы запустили ракету», — они выстраивают драматургию так, что люди, кликнув на видео, не могут уйти. Они чувствуют себя частью гигантского великолепного футуристичного события.

Хотелось бы, чтобы и другие люди, которые делают научные и технические проекты, научились так работать.

Анна: Один из интересных форматов, который существует в последние годы, это Science Slam. Ученые выходят на сцену и за короткий промежуток времени, до 10 минут, в жанре шоу рассказывают о своих научных исследованиях. В финале проходит голосование. Ученые с самыми яркими выступлениями получают пару боксёрских перчаток. Мне довелось вести такой Science Slam осенью у нас в Минске, это было интересно.

Екатерина: Когда люди чувствуют себя частью большого шоу, то может возникнуть та самая ситуация, о которой мы говорили в начале. Люди ошибочно будут думать, что поняли всю суть научного и технического знания. В чём же всё-таки цель популяризации науки?

Алёна: Конкретная цель определяется целевой аудиторией. Возьмём в качестве примера то же шоу вокруг запуска ракеты. Рассмотрим два больших сегмента аудитории. Например, я — аудитория среднего возраста. Я посмотрела шоу, впечатлилась. В перспективе, когда в следующий раз встанет вопрос, какая часть бюджета пойдет на научные программы, я, как налогоплательщик, с гораздо большей охотой буду отдавать деньги на развитие науки.

Вторая часть аудитории — это дети. Они тоже смотрят это великолепное шоу. И возможно, когда они будут определяться, кем быть в жизни, они сделают выбор в пользу науки.

Анна: У современного учёного есть негласный договор с обществом о том, что оно, общество, финансирует, а учёные за это объясняют, чем именно они занимаются.

Премия «Просветитель»

Екатерина: Вернемся к популяризации науки и книгам и вспомним книжную премию «Просветитель».

Анна: Премия «Просветитель» уже 11 лет вручается за лучшие научно-популярные книги, написанные на русском языке. Если вы написали научно-популярную книгу, то можете подавать эту книгу на премию. С этого года Премия ввела дополнительную номинацию «Просветитель. Digital». В эту номинацию могут попасть онлайн-проекты.

Как видно, Премия идёт в ногу со временем. Становится понятно, что книга уже не основной инструмент коммуникации между ученым, популяризатором и читателем.

Екатерина: Сама премия – это популяризатор науки или цель у неё другая: поддерживать и популяризировать сам метод популяризации, т.е. книгу?

Анна: Основная задача – развить среду научной книжной популяризации – премией была выполнена. Следующий шаг – выйти за пределы книжной популяризации, создать более связные сообщества научных популяризаторов. И новая номинация она, в частности, об этом.

Екатерина: Какие аналоги премии «Просветитель» есть на русском языке?

Анна: Есть премия «Коммуникационная лаборатория». Это профессиональная награда для специалистов в сфере научной коммуникации. Такую награду могут получить университеты и лаборатории, которые организуют коммуникационные стратегии и практики с окружающим миром; digital и офлайн проекты; сайты, например, Elementy.ru, который публикует большое количество научных статей.

В Беларуси я могу назвать компанию Epam, у них много программ поддержки учёных, есть планы по созданию собственного исследовательского комьюнити и образования в области технологий и науки. Есть и другие проекты в Беларуси, о которых мы ещё не знаем. Надеюсь, скоро узнаем.

Научные мифы

Екатерина: Несмотря на все сложности, наука, тем менее, сегодня имеет много точек соприкосновения с коммуникационным миром. Подтверждение тому - все проекты, о которых мы сегодня говорили.

Анна: Тем не менее, опасности остаются. Например, создание иллюзии ложного понимания и опасность научных мифов. В каждой области науки есть свои мифы. В генетике, например, опасность ГМО или дизайнерские дети.

Но самые опасные мифы - это мифы о науке как  области человеческой деятельности. У нормального человека есть завышенные ожидания в отношении науки. Он ждет от неё сверх результатов, думает о науке как о панацее, считает, что она по определению - это что-то хорошее или что-то плохое. Вот эти глобальные ложные ожидания и запросы действительно опасны, и с ними нужно работать.

Екатерина: Сами популяризаторы науки могут быть источником таких мифов?

Анна: Конечно, любое упрощение в области научной популяризации так или иначе к этому приводит.

Екатерина: В англоговорящих странах на академическом уровне готовят профессионалов в популяризации науки. Когда у нас будет сдвиг в эту сторону?

Анна: Уже сейчас я вижу, что есть на это запрос. Развитие среды популяризации науки несомненно происходит. У нас появляются блогеры, которые пишут о науке, самого контента о науке появляется много. Из этого следует запрос на соответствующее образование. Например, это могут быть онлайн-курсы или международные программы стажировок, в которых могут участвовать белорусские журналисты. Они уже есть, просто ими мало кто пользуется.

Екатерина Курзинер, книжный блогер, автор блога Haveaniceread.com