Ангелы на обочине: педагог Семёнов растит из юных преступников людей

В кабинете Сергея Григорьевича СЕМЁНОВА, директора Себежского спецучилища закрытого типа, что в Псковской области, есть полочка, где собраны памятные фото и другие предметы гордости.

На ней рядом с портретами датской королевы, премьер-министра Д. Медведева (руки не доходят поменять на более актуальное президентское фото), с большой фотографией печального Зиновия Гердта (своего земляка в Себеже просто боготворят) стоит портрет мальчишки, которого три года назад вся страна на руках носила. Василий Лыкшин, звезда сериалов «Ранетки», «Громовы», начавший свой творческий путь с фильма «Ангел на обочине»…

К ним он попал по приговору суда. До этого Вася жил в Зайцевском детдоме Одинцовского района Московской области. Воровство, хулиганство, прочие «подвиги», крайне сложный характер... И вот интересно: то, что на прежнем месте учёбы и проживания считали агрессией и упрямством, в условиях Себежского спецучилища превратилось в совсем другие характеристики - гордость, умение отстаивать своё мнение, стремление к справедливости. А для мальчишек из спецучилища Лыкшин стал живым воплощением главной сказки их жизни: они видели в нём лебедя, выросшего из гадкого утёнка. Надо ли говорить, как потрясла их внезапная смерть друга: Вася Лыкшин умер 18 октября 2009 г. от сердечной недостаточно­сти… В календаре училища этот день - день его памяти...

Василий Лыкшин.Фото russianlook.com

А для педагога история Васи - ещё одно подтверждение, что исковерканную жизнь можно изменить. Надо только помочь, дать возможность. Вот для этого Семёнова и выбрала судьба. Или он - судьбу...

«Я не хотел взрослеть, я и сейчас не хочу быть взрослым», - это такой секрет педагогического мастерства от директора Семёнова. Он крепко убеждён: чтобы быть учителем, надо хорошо помнить своё детство и уметь в него возвращаться. «Вот у нас тут недавно спор шёл: устанавливать ли в спальне перегородки, чтобы у ребёнка было хоть какое-то личное пространство? И некоторые коллеги считали, что это блажь, что такие дети, как наши, должны быть постоянно на глазах у воспитателя… А я до сих пор не понимаю - о чём тут спорить? Мне бы, маленькому, понравилось быть всё время на глазах у кого-то?» - раздражается Сергей Григорьевич.

Детей у него сейчас 50. На каждого мальчишку - тома дел. Но о них, об обстоятельствах прошлого, Семёнов не распространяется: «Мне бы, маленькому, тоже не понравилось, чтобы обо мне судачили», - говорит он, и я перестаю видеть в его воспитанниках преступников.

Театр жизни

До 1964 г. это учебное заведение было колонией для несовершеннолетних. Во времена Макаренко их называли малолетними преступниками, потом - несовершеннолетними правонарушителями. А сейчас? «Наши воспитанники - это ДЕТИ, попавшие в трудную жизненную ситуацию, - с лёгким нажимом в голосе объясняет Сергей Григорьевич. И, как бы извиняясь за резкость, продолжает: - Им просто не повезло. Я вот не устаю поражаться: в каких же идеальных условиях, в какой любви и ласке воспитывали меня! Мой отец был военным, мы почти пять лет прожили в Германии, там я ходил в школу. Нам, правда, не разрешали играть с местными, но, может быть, из-за тех школьных заграничных лет я убеждён: детям нужно много впечатлений - это главное!»

Страшно подумать, каких впечатлений уже успели набраться мальчишки (в спец­училище принимают с 11 лет), до того как попали к Семёнову. И очень хочется спросить: а боялся ли он сам когда-нибудь своих учеников? «Помню, уже директором был, в начале 90-х, привезли мы детей в Питер. Осматриваем Петропавловскую крепость, вдруг подходит ко мне помощник и говорит: «Дети сказали, что, если мы сейчас не купим им мороженое, они разбегутся. Сразу». Представляете? 17 пацанов, два педагога и такой вот ультиматум. Смотрят на тебя, им и страшно, и интересно. Пришлось собраться и сказать: «Дорогие мои дети, ещё одна такая шутка - грузимся в автобус и уезжаем домой. Сразу!» А что делать? Подъехали к театру - снова заявление: «Вы, Сергей Григорьевич, сами на спектакль идите, а мы вас в автобусе подождём!» Объяснил, что идём все вместе или никто. Но какого же я тогда дал маху… Почему я решил, что «Дон Жуан» - это по «Маленьким трагедиям» Пушкина? А про то, что театр-буфф - это далеко не ТЮЗ, я догадался, когда кордебалет на сцену вышел… Но мальчишки были поражены! Весь вечер уговаривали пойти завтра ещё. И желательно на то же самое».

Но есть истории, про которые Сергей рассказывать не любит. Ну, например, как ещё молодым учителем впервые увидел, как бьют детей, и... упал в обморок. Или как его назначили директором аккурат в те времена, которые принято называть «лихими». Страна в разборках забыла, что детей в закрытых спецучреждениях надо хотя бы кормить!

Рука королевы

Он стучался во все двери, использовал все связи, заводил новые: жить надо было! «И ещё я понял, что образовательному учреждению нужна идея - как государству. И эта идея мне приснилась, как Менделееву его таблица. Мне приснился гадкий утёнок Андерсена», - рассказывает Сергей Григорьевич. От андерсеновского утёнка, который обязательно должен стать лебедем, закрутилась тонкая и неожиданная ниточка отношений сначала с датским консульством в Петербурге, а потом и с самим Датским королевством, а также с датской системой образования. И им стали помогать: оборудованием, спортивным инвентарём, одеждой, игрушками, методиками, в конце концов. Сергей Семёнов, к слову, - один из 12 послов Андерсена в России, с королевой Маргрете II знаком лично. «Когда меня представляли, я страшно нарушил этикет. И ведь предупреждали: когда королева подаст руку для приветствия, надо протянуть свою ладонью вверх и так легко пожать королевские пальцы. А я забыл от волнения, как тряхнул по-нашему», - смеётся директор.

К опыту датчан в своей сфере он апеллирует постоянно, о чём бы мы ни говорили. Хоть о той же «наполняемости»: в крохотной Дании действуют 30 спецшкол, максимальная численность учащихся - 35 человек, на двух детей приходится один воспитатель. «Чтобы за одну руку у него держался один ребёнок! У нас сейчас получается по пять-семь ребят на одного взрослого», - подчёркивает Сергей Григорьевич. В огромной России таких школ и училищ всего-то 24. 
Приключений в «закрытой» школе не меньше, чем серьёзной взрослой работы. Ведь это же училище! Ребята учатся профессии столяра, каменщика-штукатура, автослесаря, растениевода, животновода. Да мало ли что в жизни может пригодиться! «У нас стали очень популярны уроки этикета. Мы для этих занятий даже сок закупаем двух видов: светлый и красный, чтобы во взрослой жизни ребята уже знали, когда уместно подавать белое вино, когда красное», - рассказывает Сергей Григорьевич.

А ещё в столовой стоит трон - не для директора, конечно. Для именинников. «С утра тот, у кого праздник, усаживается на трон, мы его поздравляем, подарки дарим. А вечером уже чаепитие», - поясняет директор. А почему столовая посвящена сказке «Суп из колбасной палочки»? Во-первых, чтобы дети её прочитали, а во-вторых, чтобы они её помнили. Сказка длинная, философская. В ней мышиный король обещает жениться на той мышке, которая сможет сварить суп из палочки. И каждая претендентка, пытаясь выполнить задание, много чего узнаёт о том, что «из колбасной палочки», т. е. из ничего, может вырасти большая несправедливость или большая любовь, что короли редко слышат истину, предпочитая сохранить лицо перед подданными, что красоту ценят те, кто её творит…

Глядя вслед каждому выходящему из училища пацану, Семёнов уже 17 лет думает одно и то же: он сделал всё, что мог?

Елена Ширяева