Понять Горбачёва? 2 марта «отцу перестройки» исполнилось 85 лет.

Против

Николай СТАРИКОВ, писатель, общественный деятель:

- Когда началась перестройка, мне было 15 лет. В 1987 г. я поступил в инженерно-экономический институт. К тому моменту, когда я его окончил, в стране не осталось ни экономики, ни химической промышленности, работе в которой меня обучали. Многие, такие как я, были вынуждены охранять ларьки или продавать газеты в электричках. И мне сложно простить это Горбачёву.

Я не могу простить ему то, что из моего и из параллельного класса несколько человек умерли от наркотиков; что кто-то из моих знакомых погиб в межнациональных конфликтах, которые начались в стране повсемест­но; что кто-то спился, потому что в результате реформ не нашёл работу. Я не могу простить Горбачёву ни наших офицеров, выведенных из Германии в чистое поле, ни преданных нами союзников, начиная с Афга­нистана и заканчивая Кубой.

Горбачёв в один момент уничтожил экономический блок наших союзников - СЭВ, переведя его на расчёты в долларах. Без особой необходимости распустил военно-политический блок - Варшавский договор. Он и правда был настолько наивен, что верил, будто НАТО после этого тоже возьмёт и распустится?

Были ли у СССР в 1985 г. такие проблемы, каких у него не было году в 1941-м? Почему в тот раз мы устояли, а теперь развалились? И почему Китай, развивавшийся по нашей модели, но сильно от нас отстававший, смог достичь фантасти­ческих результатов, а СССР рухнул? Говорить, что у Совет­ского Союза не было перспектив, - значит, отрицать реальность.

Думаю, что Горбачёв боролся не за сохранение СССР, а за сохранение собственного влияния. Иначе в декабре 1991 г. он как легитимный президент Советского Союза, которому подчинялись могучие спецслужбы и армия, отдал бы приказ об аресте троих заговорщиков в Беловежской Пуще. Но вместо этого он заявил о сложении с себя полномочий...

Так что ничего положительного в этой фигуре я не вижу. Да и народ к 1991 г. в нём полно­стью разочаровался.

За

Александр ЦИПКО, политолог, публицист, доктор философских наук:

- Мы все умны задним умом, судим о прошлом на осно­ве того опыта, которого у нас тогда не было. Мы забыли, в какое время творил перестройку Горбачёв и кем он был. А он был простой совет­ский человек, который прошёл все ступени карьеры - от комбайнёра до генерального секретаря. И все его планы и идеи выросли из его марксистско-ленинского мировоззрения. Он верил в то, что можно соединить несоединимое, реформировать созданную Сталиным советскую систему, основанную на цензуре, на всесилии партии, на «железном занавесе», на подавлении свободо­мыслия, на доносительстве и пр. В судьбе Горбачёва видна драма русской истории: мы сначала воплощаем в жизнь одни утопические идеи, чтобы потом разрушать их с помощью других утопических идей.

Увы, мы не ценим дарованные Горбачёвым свободы - в том числе свободу слова, свободу выезда за рубеж. Мы забыли, что после десятилетий преследований Церкви при Горбачёве ей начали возвращать её святыни, восстанавливать монастыри и храмы. Величайшая несправедливость - порицать его за то, что он воплотил в жизнь наши собст­венные идеи и мечты! Ведь мы все мечтали о «подлинном социализме» - без всевластия партаппарата, со свободными выборами. И Горбачёв такие выборы организовал. Все мечтали о том, чтобы рабочие сами избирали директоров предприятий. Горбачёв разрешил и это. Многие, особенно интеллигенция, мечтали о возвращении исторической памяти, национальной культуры, которой пренебрегала советская власть. И при Горбачёве были напечатаны книги величайших русских философов - Бердяева, Булгакова и др. Русский народ хотел полной правды об истории СССР, сталинских репрессиях, и он её получил. Говоря словами Солженицына, мы перестали жить по лжи. А теперь мы порицаем Горбачёва за то, что он открыл нам правду и очернил нашу историю!

Думаю, всё дело в том, что мы не сумели найти в себе мужество принять эту правду. Испугались рассказов о том, какой величайшей ценой, величайшей кровью были куплены достижения советской власти. Побоялись признаться себе в том, что наши прежние идеалы были неосущест­вимы, а наш прежний путь - тупиковым.

Но я благодарен Михаилу Сергеевичу за то, что он дал нам этот опыт свободы. А то, что мы распорядились ею не для созидания, а для разрушения, - это уже не его, а наша вина.

Подготовил Виталий ЦЕПЛЯЕВ