Владимир Новицкий: «В эпоху Интернета болельщики подкованы не только в фактах, но и в аргументах»

О детстве…

− Вы родились в один год с такими людьми, как Джон Траволта, Джеки Чан, Франсуа Олланд. Как ощущаете себя в такой компании?

− Честно говоря, этим вопросом вы меня застали врасплох. Знаете, я люблю игру цифр и статистику, что, наверное, видно по репортажам. Но у каждого в жизни своя дорога, и не думаю, что год рождения предопределяет успехи или неудачи.

− Самое яркое воспоминание из детства…

− Как ни странно, из детства помню многое: например, первый звонок, первый велосипед, первого друга…

О ГДР…

− Как оказались в ГДР?

− Отец был военным санитарным врачом. Его направили туда – всей семьей и поехали. Офицер, который служил в ГДР, получал зарплату и в марках, и в советских рублях. Многие использовали это как источник накопления денег. Но родители – интеллигентные люди, накопительством не занимались. Приоритеты были другие – экскурсии, книги, театр.

− Впечатлений, наверное, на всю жизнь набрались?

− Честно говоря, воспоминаний о ГДР океан - и все только положительные. Сначала жили в небольших гарнизонах, а в последние годы − в крупном городе Ростоке. Рядом Балтийское море, порт… Многое из того, к чему мы с братом привыкли в Восточной Германии, в Советском Союзе было недоступно. Например, рождественская пиротехника, кока-кола или жевательная резинка… Большую роль в моей судьбе сыграло телевидение. Когда жили в ГДР, можно было без проблем смотреть каналы ФРГ. А там показывали много футбола. Отец был ярым болельщиком: при первой возможности смотрели трансляции, разные спортивные программы. Наверное, и это повлияло на выбор профессии. Исколесили всю ГДР – были на Лейпцигской ярмарке, в Дрезденской галерее, других знаменитых музеях, в Берлине, Потсдаме, где, как понимаете, достопримечательностей хватает. Видел даже башню, на которой Гитлер вешал своих офицеров после неудавшегося покушения на него.

− С немецкими сверстниками общались?

− В гарнизонах были советские школы, поэтому с немецкими детьми встречался крайне редко. По правде говоря, это и не сильно тогда приветствовалось.

О школе…

− Владимир Николаевич в школе…

− Ой, тогда я был слишком правильным. Учился хорошо, двоек не получал. В Бресте (именно там начал и окончил учёбу) создали едва ли не первый школьный музей в стране, посвященный крепости-герою. Был экскурсоводом-энтузиастом.

− Все предметы были любимыми?

− Очень любил английский и математику. Мама работала в библиотеке и приносила читать «толстые» журналы, например, «Знамя», «Юность», «Иностранная литература», «Наш современник». Читал очень много, рано приобщился к взрослой литературе.

− Почему с музыкой у вас не сложилось?

− Ещё в Бресте родители пытались научить играть на баяне. Честно говоря, это был вариант «из-под палки», но папе очень хотелось… Пришли в Дом офицеров - педагог по музыке простучал пальцем по столу мелодию, чтобы проверить слух. Я повторил, меня похвалили и позвали папу. Больше на музыку не водили…

О юношестве…

− Не хотелось ли пойти по стопам отца?

− Если насчёт обучения музыке ещё была какая-то попытка давления, то в том, чтобы продолжить военную династию, - нет. Да и у меня к этому сердце не лежало.

− А кем хотели быть?

− С первой попытки не поступил на инженерно-экономический факультет Белорусского политехнического института − не хватило баллов. Пока ждал следующего лета, работал в Бресте месяца четыре подсобным рабочим на электроламповом заводе на складе готовой продукции. По сути дела, был грузчиком. А потом, абсолютно случайно, узнал, что грузчик требуется в Брестский областной книготорг. Носить книги показалось заманчивее, к тому же появилась возможность их покупать. Тогда приобрести дефицитное издание было огромной проблемой. На следующий год подал документы на энергетический факультет Политеха и стал студентом.

О телевидении…

− Как пришла идея написать письмо на телевидение?

− Где-то, наверное, лет с 10-11 читал очень много спортивных изданий, смотрел все трансляции. На каком-то этапе показалось, что стал разбираться в спорте. Когда решил (вот такая нескромность!), что знаю больше, чем телекомментаторы, написал письмо на телевидение. Быстро понял, что самооценочка была несколько завышена и что впереди сплошная пахота. В том письме не было критики - только предложения, как улучшить спортивные передачи.

− Поначалу работали администратором в главной редакции информации…

− Интересное было время. Тогда не как сейчас − Интернета не было. Передавать сюжеты из регионов страны было сложно и долго. Снимали на областных телестудиях и рейсовым автобусом отправляли в столицу. Моя задача была встречать автобусы и забирать коробки с плёнкой. В те времена все заставки (фон за ведущим) менялись вручную. Во время прямого эфира «Панорамы» было важно своевременно сменить заставку, что тоже входило в мои обязанности. По сути тогда это была одна из нижних ступенек в телевизионной иерархии. Но, несмотря на то что мне было уже 27 лет, не комплексовал. Понимал, что это шанс узнать жизнь телевидения изнутри. Узнал… и прикипел к ней всем сердцем, надеюсь, навсегда.

− В скором времени произошло повышение по карьерной лестнице. Вы стали редактором спортивного отдела…

− Параллельно с администраторской работой  сотрудничал с еженедельным радиожурналом «Спортивная орбита». Было безумно интересно. Практически в каждом выпуске было что-то мое - либо зарисовка о спортсмене или тренере, либо интервью, либо репортаж с соревнований. Было важно самому убедиться, что эта профессия - моя. Но еще и хотелось доказать руководству спортивной редакции, что я у них не случайный сотрудник.

− Первый репортаж помните?

− Еще бы. В августе 1981 г. минское «Динамо» принимало «Пахтакор» из Ташкента. Для подстраховки рядом со мной сидел комментатор Леонид Малявский.

О журналистике…

− Что общего у нынешних комментаторов и ваших коллег из того времени?

− На мой взгляд, одно из главных требований к комментаторам − культура речи, включая её нормативный компонент. На втором месте – знание предмета и объём информации по теме. Раньше готовиться к репортажу было сложнее: много времени приходилось проводить в библиотеках, читая периодические издания всех союзных республик ради нескольких ценных и увлекательных фактов. Сегодня журналист не имеет монополии на информацию. В эпоху Интернета болельщики стали не менее подкованными не только в фактах, но и в аргументах. Что делать комментатору? Можно, конечно, как и раньше, вербальными средствами озвучивать то, что происходит на поле. Можно рассказывать о том, что знает подавляющее большинство сидящих у телеэкранов зрителей. Каждый решает сам, рецептов по-прежнему нет. Сейчас сделать этот выбор гораздо сложнее, чем 20-30 лет назад.

− Как не загрузить спортивную телеаудиторию?

− Для себя решил, что нужно использовать главным образом то, что раскопал на малодоступных сайтах, в том числе иностранных. Не поверите, наверное, но 60-70% от того, что нахожу там и систематизирую при подготовке, летит в урну. Оставляю только то, что представляется «вкусным» для большинства телезрителей. С другой стороны, с уважением отношусь и к той части телеаудитории, которая в силу объективных причин не пользуется всеми достижениями прогресса. Поэтому лично я по-прежнему в поиске  пресловутой золотой середины. Если кто-то знает, как её определить, буду благодарен за подсказку.

− Комментаторские шаблоны…

− Конечно, без них никуда: кто не играет из-за травмы, какова статистика встреч - в общем, «обязательная программа» в спортивном комментарии. Остальное – по мере надобности. Болельщики ведь разные бывают. Одни считают, что комментатор должен быть сродни фотографу – шайба налево, шайба направо. Другие думают: мы же сами видим, куда летит мяч или шайба, зачем это дублировать? Они хотят услышать что-то интересное и новенькое. Впрочем, о золотой середине я уже говорил…

− Не считаете, что белорусские комментаторы порой скромничают, когда выражают свои эмоции?

− Думаю, что никто искусственно в себе эмоциональность и энергетику не подавляет. Эмоциональный интеллект либо развит, либо нет. Эмоции в телеэфире «сыграть» невозможно, фальшь слишком очевидна! На мой взгляд, комментатор не должен быть застегнут на все пуговицы, ведь он - один из участников зрелища, которое по замыслу и существует для того, чтобы зрители испытывали сильные чувства! Я за искренность!