Феномен Пряжко. «Я не знаю, почему у меня получилось с литературой»

Павел Пряжко – один из самых известных и востребованных белорусских драматургов современности. Правда, творчество Пряжко нарасхват в других странах, которых множество:  его пьесы переведены на польский, немецкий, французский, английский, финский языки. а у нас в Беларуси все никак не «распробуют».

Задать накопившиеся вопросы напрямую драматургу, скорее всего, было бы невозможно. Пряжко свел общение с прессой к минимуму. Потому, когда представилась уникальная возможность попасть на творческую встречу с самым таинственным современным автором, грех было бы этим не воспользоваться.

Новость по теме

Минская книжная выставка-ярмарка пройдет с 6 по 10 февраля

К тому, чтобы встреча состоялась, приложила руку критик Татьяна Артимович при поддержке «АРТ Корпорейшн». Она же была модератором.

Аудитория, используя момент, пыталась выяснить у драматурга мало-мальские подробности о жизни и творчестве. Он честно и искренне отвечал. Хотя, что показательно, когда театральные критики задавали вопросы об абстрактных материях и будто бы хотели услышать от автора подтверждение своих измышлений, визави ответить было нелегко.

Александр КАРЛЮКЕВИЧ: «Самый популярный белорусский автор - Короткевич» Подробнее

Виртуальная реальность

У Павла Пряжко нет аккаунта ни в одной из социальных сетей. Татьяна Артимович, задавая вопрос о том, почему так обстоят дела, привела интересный факт. Когда она занималась проведением кампании по сбору средств на издание произведений драматурга, организаторы ей сказали: раз автора нет в соцсетях – шансов на успех тоже нет.

- Я не знаю, как объяснить, почему меня нет в соцсетях, - сказал Павел ПРЯЖКО. – Мне это не надо. Но то, что меня там нет, не значит, что я ими не пользуюсь. Я могу зайти в Фейсбук через страницу жены. В целом мне хватает электронного адреса. Новости, конечно, я получаю благодаря Интернету. Иногда скачиваю музыку.

Что касается поиска тем для работы, то больше услышишь  в маршрутке или от соседа, чем почерпнешь из соцсетей, как мне кажется. А еще можно открыть газету и потратить какое-то время на чтение…

Выбор профессии

- У меня всегда было желание писать прозу. Жутко нравился Бунин! Я с карандашом его читал, делал пометки. Недавно открыл сборник – нравиться перестало: слишком как-то красиво то, что мне нравилось раньше…

Есть один момент, к которому я всегда возвращаюсь в мыслях… Было время, когда я работал на стадионе «Динамо», продавал музыкальные диски. Я очень хотел этим заниматься и продавать много дисков. Но я не знал, где их приобретать. То, что предлагали в Минске купить оптом, не очень удовлетворяло – хотелось разнообразия. И была одна точка – там торговала женщина, у нее было много разной музыки, которую я любил и которую приходилось искать с трудом. Я покупал диски у нее, но на такой же уровень по продажам выйти не смог. После этого я тоже как-то с другом «барахтался», мы пытались качать музыку из Интернета. Но не получилось – скорость была очень маленькая. А потом начали открываться большие музыкальные магазины, и вообще не резон стало этим заниматься.

Все дело в продвижении? Что делать, чтобы люди покупали больше книг Подробнее

А с пьесами… Мне было легко, не было сложностей. То, чем я хотел заниматься по-настоящему, у меня не вышло. Я слышал выражение: «Хорошее делается легко, а то, что «через одно место», - плохо». Я постоянно об этом думаю, но какого-то вывода не сделал, по какой причине торговать музыкальными дисками мне было тяжело, а с литературной деятельностью почему-то получилось.

Продолжал бы я этим заниматься, если бы не было признания, успеха? Сейчас, наверное, уже не стал бы ничего менять. Скорее всего, писал бы и писал. Точкой невозврата, думаю, можно считать тот момент, когда преподаватель привел к нам в институт драматурга, на тот момент уже достаточно известного. Я у него спросил, сколько времени ему понадобилось, чтобы прийти к тому положению, уровню, которые он занимает. Он сказал, что 4-5 лет. Я прикинул: это то, что я могу себе позволить. И вот в принципе 4-5 лет прошли.

На вопрос о том, подстраивается ли автор в своем творчестве специально под то, чтобы его пьесы ставили в театре, Павел Пряжко ответил:

- Я использую нецензурную лексику. Наверное, если бы подстраивался, то использовал бы другие реплики.

Два года

Представители театральной сферы были удивлены высказыванием драматурга о том, что тексты живут два года. Павел Пряжко так это обосновал:

- Мне кажется, два года – тот ресурс, который у текстов есть, потом они теряют свою актуальность, уже не так интересны. А можно ли написать пьесу на все времена? Возможно, если передо мной будет стоять такая задача, я сяду и подумаю: «Как это – на все времена?»

- Если дочь скажет: «Папа, хочу быть художницей или драматургом», как вы к этому отнесетесь?

- Только не актриса! Дурная работа!

- А вы бы хотели уехать в другую страну?

- Этот вопрос задают постоянно. Часто говорят: «У тебя такая профессия – ты можешь уехать и работать где угодно». Нет, не могу. Я привязан к речи. Может, со временем что-то изменится, но пока мне сложно представить, как я могу оставаться в профессии в Вильнюсе или Варшаве.

…Любимого города у меня нет. Я люблю деревья, траву, но не города. Но за городом жить бы не смог: когда мы искали жилье недалеко от Минска, все было достаточно неплохо, но очень тихо.