Не забывать! 52-й поисковый батальон возвращает из безвестия павших героев

Вот уже 30 лет разгадать тайны истории Великой Отечественной войны и докопаться — в прямом смысле — до истины пытаются военнослужащие 52-го отдельного специализированного поискового батальона Вооруженных Сил Беларуси.

Это уникальное подразделение, в Беларуси только оно занимается поиском и идентификацией останков военнослужащих, погибших во время ВОВ и других войн, проходивших на территории нашей страны. О своей работе в интервью «АиФ» рассказал командир поискового батальона, подполковник Андрей Владимирович РУБИН.

«Случайных людей нет»

- Легко ли попасть в ваш батальон? Как отбираете кандидатов?

- Попасть на службу в наше подразделение не просто. Во время последнего призыва у нас была очередь из желающих. Отбором кандидатов в военных комиссариатах занимается специальная комиссия с психологом воинской части. Кандидаты должны быть морально и психологически устойчивыми, ведь с человеческими останками не каждый может работать. Это занятие не для слабонервных. По окончании срочной службы в батальоне по контракту остаются служить всего один-два человека. Служба специфическая: требует отрыва от дома, семьи. Поэтому случайных людей у нас нет.

Собираем по крупицам

- Расскажите, с чего начинается ваша работа? Как вы понимаете, где надо проводить раскопки? Откуда поступает информация?

- Информация поступает от неравнодушных граждан, представителей поисковых отрядов и по результатам архивно-исследовательских работ. С учетом этих данных местные органы власти составляют информационные листы, которые подкреплены архивными данными, панорамными снимками предполагаемого места.

Далее эти документы направляют в батальон для включения в план на предстоящий сезон. В этом году в план работ включено рекордное количество поисковых объектов – 169. Речь идет о поиске неучтённых воинских захоронений. Также в плане значатся еще 24 объекта в рамках расследования уголовного дела по факту геноцида белорусского народа в годы Великой Отечественной войны.

- Сотрудничает ли батальон с музеями, архивами, ветеранами?

- Да, конечно. Батальон активно взаимодействует с Институтом истории НАН Беларуси.

Находки, обнаруженные солдатами, можно увидеть в Музее истории ВОВ, Музее военной истории и др. Например, портсигар Белова. Работая по делу о геноциде белорусского народа, в Уручье мы обнаружили серебряный портсигар. На нем читалось клеймо мастера. Это был Белов Александр Дмитриевич, ювелир, который работал в Москве с 1910 по 1913 год. Одни из дореволюционных тем на его портсигарах – это русские сказки и былины. На этом портсигаре был изображен рабочий с молотом и крестьянин с серпом. Оказалось, что это ценная находка: только один портсигар этого мастера находится в историческом музее в Москве, а остальные продаются на аукционах.

Что находят

- Какие еще интересные вещи попадались вам по время раскопок?

- Таких находок немало. Например, кольцо из серебряной монеты внутри которого кустарным способом написано «Пролетарии всех стран соединяйтесь».

В 2004 году во время поисковых работ на территории концлагеря Тростенец была найдена табличка с именем Оскар Остеррайхер. Мы сделали запрос в архив Вены и получили ответ. Оказалось, что вся семья Остеррайхеров была выслана (указывается номер транспорта) в Минск. Потом ее следы теряются. Эта табличка помогла установить судьбу людей, погибших от рук нацистов.

Труд непростой

- Сколько времени вы, так сказать, проводите в полях?

- Поисковый сезон у нас длится ориентировочно с апреля по конец ноября. Примерно 8 месяцев в году. Работаем и в жару, и в холод. Но сроки нередко сдвигаются: в этом году погода позволила, поэтому мы выехали на поисковые работы уже 10 марта.

- Есть ли какая-то технология, алгоритм проведения раскопок?

- Получив разрешение местных властей на раскопки, сначала проводим первичное изучение местности с металлодетекторами и другой техникой. Далее снимается верхняя часть почвы, участок делится на квадраты в шахматном порядке, потом закладываются шурфы (ямы площадью метр на метр), послойно снимается грунт. Посантиметровые раскопки ведутся еще и потому, чтобы в случае обнаружения человеческих останков или других предметов не повредить их.

Нередко сталкиваемся с взрывоопасными предметами. В этом случае работы приостанавливаются. На место выезжает группа разминирования.

Работаем в основном руками. При обнаружении сопутствующих находок либо человеческих останков используем специальные совочки, маленькие сапёрные лопаты, кисточки. Все делаем очень аккуратно, тщательно, чтобы не упустить ни малейшей детали.

У военных, работающих с костными останками, специальная форма и обувь, резиновые перчатки, одноразовые маски. Каждый из солдат в обязательном порядке привит от сибирской язвы, столбняка. После завершения работ весь инструмент, одежда дезинфицируются.

- А бывает, что приехали на место, копаете, а там ничего?

- Да, не без этого. Бывает, что информация не подтверждается. Но возможна и обратная ситуация. К примеру, в прошлом году работали на территории Минского района. По имеющейся информации, там было захоронено три человека. Но, вскрыв могилу, мы обнаружили трех бойцов, а также женщину и фрагменты маленького ребенка.

- Вы наверняка уже столько видели за время своей работы в батальоне! А что вас до сих шокирует больше всего?

- Всегда эмоционально тяжело находить останки детей. Сколько лет работаю, сколько всего уже видел, но всегда такое щемящее чувство, такой груз на душе. Не могу понять, принять, оправдать… Так не должно быть…

Мелочи важны!

- Прошло 80 лет после окончания Великой Отечественной войны. В каком состоянии вы находите личные вещи, награды, оружие. Как они сохранились?

- По-разному. Хорошо сохранились погоны, обувь; предметы обихода – ложки, котелки, расчески, фляги.

- А что помогает установить имена погибших?

- Особую значимость при установлении имен погибших имеют награды. В СССР они были номерные. Поэтому после обнаружения боевой награды направляется запрос в Центральный архив Минобороны СССР (сейчас Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации) – и узнать имя владельца не составляет труда.

Если говорить о воинских захоронениях, то для нас также важны медальоны. Медальон состоял из бакелитового черного восьмигранного футляра, в который вкладывалась записка с краткими сведениями о бойце.

В начале войны большинство бойцов получили такие медальоны. Но, к сожалению, не все их заполняли, носили. Существовало поверье: если заполнишь вкладыш медальона — жди смерти. Конечно, умирать никто не хотел, поэтому часто медальоны оказываются пустыми.

Но все равно погибшие солдаты стремились оставить после себя хоть какой-то след. Свои фамилии бойцы наносили на котелки, расчески, ложки, вкладывали записки в бутылки и гильзы.

Окажусь банальным, но, как говорил Суворов, война не закончена, пока не захоронен последний погибший солдат. Это действительно так. И работы у нас меньше не становится...

Но и для меня, и для бойцов нашего батальона это не просто работа. Это миссия, которую мы должны выполнить. Мы в долгу перед старшим поколением.

ЦИФРЫ

За 30 лет поисков в полях и архивах установлены сведения о 3800 погибших, найдено более 100 наград, 1226 медальонов, 34 единицы стрелкового оружия, более 14 000 взрывоопасных элементов и более 40 000 других предметов (личные вещи, предметы одежды, обмундирования, фрагменты оружия и др.). Были обозначены границы захоронений 314 765 погибших. Найдены и извлечены, а в последующем перезахоронены останки более 50 000 погибших, из них погибших в годы ВОВ – почти 30 000.