Страна, которую прожигают. Россию, похоже, уже нужно спасать

В этом году Россия запылала с каким-то особым неистовст­вом. Опасная ситуация объявлена уже в 81 регионе. Объясняя причины пожаров, местное начальство чаще всего кивает на шашлыки, на безответственных граждан. Всё это, конечно, есть - и безответственность, и пьянка на пикниках, и непотушенные костры. Это как бы часть «культурной традиции», часть «русского мира». У русских и лес, и река - продолжение личного пространства и пространство добычи - грибы, орехи, ягоды, хворост. 

Есть и ещё один фактор: в отличие от Западной Европы, где поля и леса поделены между частными собственниками уже не одно столетие и воспринимаются как передаваемое по наследству богатство, в России огромные земельные и лесные пространства лишь формально числятся за местными властями, а по сути - ничейные. У мест­ных властей нет ни нужды, ни средств, чтобы их обихаживать.

Статья по теме

Вячеслав Костиков: Жители России заблудились на «ярмарке счастья»

Где горит?

Конечно, гореть может везде. Всем памятна окутанная дымом Москва, когда в 2010 г. горели торфяники. Но если к географии пожаров присмотреться более внимательно, то обнаруживается некая тревожная закономерность. Вот и в этом году сводки МЧС свидетельствуют: загорелись Амурская область, Забайкалье, Красноярский и Хабаровский края. Покрываются дымом пожаров Бурятия, Якутия, Псковская область, Тыва. Случайно? Похоже, нет. Посмотрите на демографическую карту России и поймёте, что речь идёт чаще всего о малонаселённых местах, о районах с убывающим населением. 

В ООН часто говорят о таких вселенских бедах, как опустынивание Африканского континента, обезвоживание ряда средне­азиатских и арабских стран. Эксперты пугают вероятностью появления нового типа войн - за источники воды, за жизненное пространство для людей, выталкиваемых природными катаклизмами из привычных мест обитания. 

В России таких проблем, слава богу, нет. Но есть иная беда. Сегодня во многих некогда хлебных и молочных областях страны ширятся брошенные земли: зарастают кустарником и бурьяном, выпадают из оборота. Землю некому обрабатывать.

Витязи на распутье. Кто мы? С кем мы? Куда идём? Подробнее

Новое племя

Плачевное состояние многих пустеющих регионов России даже сегодня можно частично объяснить трагическими последствиями Октябрьской революции 1917 г., перевернувшей экономический и бытовой уклад жизни страны. Историки напоминают о крайне низкой мобильности населения в царской России. Родившиеся в деревне, за редким исключением, в деревне и оставались. Коллективизация и раскулачивание за считаные годы разрушили эти устои. Крестьянство было объявлено вымирающим классом. В статье «О русском кресть­янстве», вышедшей в 1922 г., М. Горький писал: «...Вымрут полудикие, глупые, тяжёлые люди русских сёл и деревень… и их заменит новое племя - грамотных, разумных, бодрых людей».

Но дело в том, что «новое племя» мечтало стать стахановыми, инженерами, лётчиками и не хотело ходить за сохой и пасти коров. «Новое племя» устремилось в города. Устремилось с такой энергией, что деревенский исход приходилось контролировать насильст­венными методами. Советское землепользование многие десятилетия фактически держалось на обновлённой форме крепост­ничества. Денежной оплаты не было. Покидать деревню разрешалось не более чем на 30 дней. Паспорта стали выдавать колхозникам лишь в 1976 г. 

Сегодня насильственные методы удержания крестьян на земле, к счастью, ушли в прошлое. И вылезли те проблемы, которые в СССР приглушались частично идеологией, частично - особенностями социалистической экономики, частично - насилием. Огромные малоплодородные и климатически  неблагоприятные пространства, ранее искусственно вовлекаемые в экономический оборот, сегодня оказались невостребованными. 

Вячеслав КОСТИКОВ: Сегодняшнее общество заблудилось в поисках героев. Подробнее

Зона бедствия

И дело не только в том, что сокращается «запашка» и пустеют луга. С уходом активного населения идёт культурное и цивилизационное опустынивание огромных пространств. Исчезают дороги, деревни, пустеют малые города, которые когда-то подпитывались близлежащими сёлами. Теряет динамику демография. Закрываются школы, детские сады, больницы, деревенские клубы. Жизнь всё более концентрируется в немногочисленных успешных регионах, в городах-миллионниках, в нефтегазовых угодьях. Там открываются научные центры, университеты, театры, бьёт ключом культурная жизнь.

Статья по теме

Вячеслав Костиков: Хотят ли русские войны?

А что же «другая Россия»? Эксперты Института экономики роста определяют эту другую Россию как «зону национального бедствия». И сравнивают качество жизни в деградирующих регионах с Суданом, Пакистаном, Нигерией, Бутаном. И в таком состоянии, согласно статистике, пребывает каждый четвёртый субъект Федерации.

* * *

Прочитав эти строки, читатель, наверное, захочет спросить: а что же делать? Большая иллюзия полагать, что если бы завтра в Госдуме или в правительстве оказалось новое поколение просвещённых депутатов, мудрых политиков и умелых администраторов, то в стране резко пошло бы на убыль число пожаров, луга снова заселились бы тучными стадами, а русские женщины вдруг стали бы больше рожать. Проблема в том, что в России, как и во всём мире, идут процессы, часто не подвластные воле политиков, не говоря уже о простых людях.

«Это было уже в веках, бывших прежде нас», - написано в Библии. Под воздействием этих процессов гибли великие империи, исчезали народы, менялись очертания стран и марш­руты миграции попавших в беду народов. Значит ли это, что нужно сидеть «на завалинке» и наблюдать, как в России пустеют земли и сокращается население? Конечно же нет! Но для борьбы с «зонами бедствия» нужна общенациональная солидарность, которой пока не наблюдается. Пока спасают только «попавших в беду» рядовых миллиардеров (фамилии всем известны). А рядовые граждане экономят на бензине, на отдыхе, на лечении. Значит, леса будут по-прежнему гореть.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции