Девчонки военного лихолетья. Великая Отечественная - глазами женщин

Статья по теме

Фамилия Золушки. В бой ушли не одни старики

Танечка-партизанка

22 июня Таня вместе с другими детьми отправились на открытие Комсомольского озера.  Вдруг заговорили репродукторы - началась война.  Все побежали домой. Бомбежка длилась три дня. Потом в городе появились немецкие машины с портретами Гитлера на бортах. Многих людей хватали и сразу же вешали на  улицах города.

Отец Тани Даниил Протько был связан с партизанами. «Отец часто давал мне задания: принести патроны, бинты, медикаменты, соль, спички. Я была похожа на нищенку: лапти, платок, корзина с картошкой - а под ней на дне взрывчатка. Просила у немцев: «Пан, дай бон-бон (конфету)» - так усыпляла их бдительность. Иногда они и вправду давали конфету, а я им -  «Данке шон» - и шла дальше, - вспоминает Татьяна. – Но самое страшное началось после покушения на  Кубе.  Немцы сжигали целые улицы, людей сажали в бортовые машины и увозили в Тростенец. Отец был связан с подпольем, поэтому боялся за нас. Наш дом сожгли, и семья перебралась к партизанам в лес. Голод был страшный. Собирали клевер, сушили, мололи, и мать пекла лепешки. Но я продолжала ходить по соседним деревням и собирала сведения о немецких частях. Я вообще была бесстрашная! Когда впервые увидела легендарную «катюшу», забралась наверх и едва не нажала на кнопку пуска снарядов!

В то время в Германию шли вагоны с детьми. Отряд  получил задание: отбить один из них у немцев. Партизаны пошли на хитрость: полицаев напоили самогоном, и, когда те уснули, я ножовкой перепилила засов, и все дети разбежались. Это было в деревне Стрилево. 3 июля мы с ветеранами часто приезжали туда на встречу партизан. И однажды  какой-то уже немолодой мужчина сказал мне: «Я был там, в том вагоне, и вы спасли мне жизнь. Спасибо!»

Конец войны запомнился особенно. «Мы услышали, как кто-то поет «Катюшу» и играет на гармошке. Показался грузовик с раненными солдатами. Партизаны - женщины и дети -  нарвали желтых цветов, чтобы подарить нашим бойцам-освободителям. Но тут взорвался снаряд - предатель бросил «лимонку». Осколок попал в ногу, болит до сих пор. После полного освобождения Беларуси отец пошел  с войсками дальше, на Берлин».

Каждый год коллеги и студенты БГАТУ, где Татьяна Данииловна Носова работала 20 лет, поздравляют ее с Днем Победы, а вот ветеранская организация Первомайского района Минска ни открытки, ни цветочка, ни доброго слова не находит.  Обидно, что долгие годы она вместе с семьей прожила в бараке без удобств и, только после того как в 2013 году написала письмо президенту, получила арендное жилье - однокомнатную квартиру. Но за эту квартиру приходится ежемесячно выплачивать 500 тысяч белорусских рублей (коммунальные платежи и арендная плата). А для пожилого человека это немалые деньги.

Маня-связистка

Осенью 1941 года Маня Ежова должна была получить удостоверение об окончании курсов телеграфистов. Несмотря на непрекращающиеся бомбежки, репродукторы постоянно сообщали о том, что делать и как себя вести в условиях военного времени. Был приказ -  всем выйти на рабочие места. Хотя телеграф и разбомбили, Маня пришла. Там же всех курсисток, 30 девушек в возрасте от 16 до 20 лет, погрузили в военную машину. Отец Мани - как чувствовал: пришел, принес одежду, попрощался. С тех пор Маня отца больше не видела, он погиб в 43-м под Ржевом.

«Нас привезли на станцию Гнездово в лес, где уже стояла палатка с оборудованием для связи: аппараты Бодо, СТ-35, аппарат Морзе,- вспоминает Маня ЕЖОВА, которая с 28.06.1941 г. по 9.05.1945 г.  служила связисткой в 36-м отдельном полку связи I, II и III Белорусских фронтов. - Оказалось, это  штаб Западного фронта. Больше 5 часов без перерыва мы работали при свечах. Было непонятно и страшно, ведь мы первые узнавали обо всем. Нас покормили и велели принять воинскую присягу. Так мы стали солдатами. Пять дней после присяги работали без перерыва, спали по очереди. Позже нам выдали военное обмундирование: мужские рубахи, кальсоны, шинели и огромные сапоги. Приходил маршал Рокоссовский –  красивый мужчина в черной бурке с автоматом наперевес. Ему немедленно обеспечивали связь с Москвой.  Сердце рвалось на части, когда на тоненькой бумажной ленте, что выскакивала из аппарата, буквы складывались в слова: где, что, сколько убитых, сколько занятых немцами населенных пунктов, сообщения о других страшных событиях. На фронте царила паника.

В 1942 году вышел приказ Сталина «Ни шагу назад». Было очень тяжело. Перловка, горох, сухарь, рассыпающийся в руках, – это был наш ежедневный рацион. Да  еще мужская одежда для женщин.  Платья и женскую форму выдали только в 43-м. Маленьким кусочком мыла надо было ухитриться и голову вымыть, и одежду постирать, и самой вымыться. Когда мы занимали немецкие окопы и траншеи, первым делом искали утюги, чтобы швы проглаживать. А в 43-м мне вручили медаль за оборону Москвы. Затем я участвовала в освобождении Беларуси, обеспечивала связью штаб фронта во время операции «Багратион». Дальше с нашим полком связи мы освобождали Украину, Польшу, Латвию. В декабре 45-го пришли в Германию».

Всего у Мани Борисовны 4 медали, полученные во время военных действий: «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За взятие Кенигсберга», «За Победу над Германией».

«Мы все были молоды, хотелось нежных чувств, но служба выматывала так, что на любовь не оставалось ни сил, ни времени. К тому же война в любую секунду могла оборвать жизнь. Но мы всегда с восхищением смотрели на генералов и полковников, которые в своей военной форме казались настоящими красавцами, но и они тоже часто погибали…»

После войны Маня вышла замуж, родила двоих сыновей и, так как муж был белорусом, уехала в Беларусь. Сначала работала на стройке, потом окончила техникум и 25 лет работала на Минском узле связи ПВО.

«Черные бушлаты»

До войны Надежда Николаевна Барбеня с семьей жила в Украине, училась в мединституте Донецка. Едва закончилась преддипломная практика, как рупоры на улицах оповестили о войне. Надя вместе с семьей пешком дошли до Луганска, где в военкомате ее приписали к отдельной 66-й бригаде морской пехоты. Это были так называемые «Черные бушлаты», которых немцы боялись как огня. Полевой госпиталь, где она оперировала раненых, располагался на передовой. Часто приходилось работать под открытым небом, а все медицинское оборудование перевозили на телеге.

Надежда Николаевна вспоминает: «Однажды санитары принесли с поля боя вместе с нашими бойцами раненого немца. Это был совсем молоденький солдат. Когда я его оперировала, долг врача взял верх над чувством ненависти к врагу. Это был всего лишь обычный человек, попавший в мясорубку. Особенно тяжело приходилось зимой. Царили голод и холод. Вода замерзала, а ведь надо было мыть руки и медицинские инструменты. Бывало, что мыли руки прямо в лужах».

Судьба хранила девушку- она не получила ни одного ранения. Только однажды пуля пролетела мимо уха. Наша героиня вместе со своим госпиталем прошла Румынию, Австрию, Чехословакию, добралась до Германии. Получила награды за взятие Вены, Будапешта, за победу над Германией, еще раньше – за оборону Сталинграда. Удостоена орденов Великой Отечественной войны I и II степени, ордена Красной Звезды. Надежда Николаевна удачно вышла замуж, уехала с мужем на Камчатку (он тоже был военным), после они некоторое время жили в Гродно, затем обосновались в Минске.

Галина МАХАЕВА