Актриса Нина Мазаева: «Папу не предам!»

Медсестра Зоя из фильма «Небо Москвы», вышедшего на экраны в 1944-м, метеоролог Ася в ленте «Остров Безымянный» (1946 г.), директор школы из «Вам и не снилось…», сельская женщина в фильме «Вдовы»… Её творческая судьба состоялась в советское время. Ничто не мешало ей скрыть самый трагичный факт своей биографии, павший тенью на всю её жизнь. Хотя бы ради карьеры. Но в каждой анкете актриса театра и кино Нина Мазаева упрямо писала, что она - дочь расстрелянного священника.

Сейчас ей 94. Но день, когда уводили отца, она помнит до мелочей…

Отец, Яков Мазаев, был священником в с. Легостаево, ныне Новосибирской области. Его арестовали по доносу односельчан летом 1937-го и вскоре расстреляли. Нине было тогда 15 лет. Потом она напишет в дневнике:

«В июле мы поехали на телеге по грибы, набрали белых боровиков и рыжиков. На следующий день всё это было замочено в кадушках, и мама уже начала засолку. Мы с сестрой отбирали, что сушить, а что солить. И вдруг в церковную калитку вошёл наш участковый в сопровождении двух местных крестьян и, извиняясь, сказал: «Яков Семёнович, вы должны пойти с нами».

Мать побледнела и замерла. Лицо у папы стало серым. Они сразу всё поняли... Через неделю тот же милиционер снова пришёл в церковную сторожку: «Разрешено свидание. Яков Семёнович просил привести Нину». Она вспоминает:

«Наверно, папа боялся, что мама на свидании будет кричать, плакать или упадёт в обморок. Я была для него в этом смысле более стойким человеком... Я взяла узелок с едой для папы, пришла в кабинет к начальнику тюрьмы, который сидел за конторским столом, и присела на стул у стены. Он по-смотрел на меня и сказал: «Я знаю, ты поёшь в церкви и в клубе и ещё, наверно, пляшешь. Ну вот, давай вставай на стул, спляши мне!» Не знаю, что это во мне было, но как сидела, так и плюнула в него! Наверно, слюна-то и не долетела до его лица, но он встал, взял меня за шиворот и выкинул из кабинета: я открыла лбом дверь и выкатилась на улицу…»

«Поповская дочка»

Она родилась там же, в Легостаеве. До 6 лет росла как принцесса - свой дом, сад, пасека. Любимая дочка, крепкая, весёлая и интеллигентная семья, настоящий домострой, у папы - большая библиотека. Но уже в школе сказка рассеялась - девочку начали преследовать. На общем собрании директор объявлял: «Поповская дочь Мазаева, кулацкая дочь Зайцева, покиньте собрание!» Девочкам было по 8-9 лет. Как прокажённые, они брели мимо рядов у всех на виду, выходили на улицу, бросались друг дружке в объятия и рыдали.

В 1929-м их раскулачили: отобрали дом, 19 голов скота и почти всё имущество. Они взяли только сундук, одежду и переехали в сторожку около церкви, где была одна комната, кухня и русская печь.

После расстрела отца детям приходилось пробиваться в люди с «чёрной меткой». Можно было не афишировать этот факт биографии. Но, поступая в институт, Нина не скрывала правду о своём происхождении и писала в анкетах: «Дочь священника, отец репрессирован».

К счастью, во ВГИКе на это не обращали внимания. А младшая сестра Анна всегда писала: «Отец - крестьянин» и удивлялась: «Нина, как ты так можешь?» Она отвечала: «Я настолько люблю папу, что не могу его предать».

Когда много позже она впервые собралась за границу, в турпоездку по Италии, то сама, по собственному решению пришла в Большой дом на Литейном и прямо спросила, будут ли ей чинить препятствия как дочери священника. Шёл уже 1965-й, время послаблений. И ей неожиданно сказали: «Поедете в первую очередь».

Война застала её в Москве. Накануне, в феврале 41-го, она поступила во ВГИК. Объявление по радио о начале войны ­услышала в общежитии, которое размещалось в здании женского Зачатьевского монастыря. В конце июня их группу из 12 девушек отправили рыть окопы. Не успели выйти из автобусов - появились немецкие самолёты.

«До сих пор помню, как я бежала по небольшой полянке, видела вокруг себя трассирующие пули и кричала: «Мама, я хочу жить!»

Во время съёмок «Неба Москвы» она неожиданно столкнулась на аэродроме с генералом армии Рокоссовским. Лето 43-го выдалось жаркое: в перерыве между съёмками Нина ушла в тень, расстегнула гимнастёрку и белый халат, сняла косынку...

«Вдруг вижу: вдалеке идёт группа военных, погоны так и сверкают на солнце, от неё отделяется какой-то человек, подходит ко мне и сурово говорит: «Почему не по форме? Сейчас же застегнитесь!» Это был Константин Рокоссовский - красавец, при полном параде и орденах. А с ним другие военные чины, человек 8-10, и все тоже с наградами. Я стою ни жива ни мертва, воротничок раскрыт, сумка набекрень, вся в поту от жары и волнения. А следом за Рокоссовским бежит начальник аэродрома и кричит на ходу: «Да это артистка, артистка!»

Но на прощание Рокоссовский всё-таки улыбнулся, пожал ей руку, пожелал творческих успехов и сказал спокойнее: «Раз на вас военная форма, то и носить её вы должны по правилам».

«Я спасла Володю…»

В театре она встретила свою любовь. Её первым мужем был фотокорреспондент газеты «Вечерний Ленинград» Григорий Чертов. Прожив с ним 10 лет, она по-настоящему влюбилась в своего партнёра по сцене - будущего народного артиста России Владимира Ляхова. «...Он попивал. И я его пожалела. Сначала возненавидела, потому что я - героиня, он - герой, а выходит на сцену и, представляете, лыка не вяжет, хотя его обожали в театре все. Я решила как бы влезть в его судьбу и попытаться оттянуть его от водки, по-хорошему, совсем не рассчитывая, что стану женой. А вот так от жалости вдруг это и случилось. Я спасла Володю.

Мы долго романились по-чистому, без близости. И всё-таки сошлись. Володя - это был мой ребёнок, отец, мама, сестра, моё всё. И я для него. Хотя и ссорились, и кричали, темперамент у обоих был о-го-го!.. Это великое дело - встретить свою половину. Помню, иногда сидим на кухне ужинаем, и я говорю: «Господи, Володь, неужели уже 30 лет прошло, как мы вместе? А мне кажется, что 3 года!» А потому что мы друг для друга всегда были вновь: «Надо посмотреть, какой ты сегодня удивительный, я тебя таким ещё не видела…»

Сейчас Нина Мазаева живёт в Доме ветеранов сцены в Петербурге, на Петровском острове. Так случилось, что она узнала о нём ещё в 1957-м.

«Когда мы с Володей поженились, он оставил квартиру своей семье, и я тоже ушла от мужа без жилья. Но любовь любовью, а жить-то где-то надо. Нам помогла актриса нашего театра, которая переехала в этот дом, а нам подарила свою комнату».

И около 30 лет они, ведущие артисты одного театра, прожили по коммуналкам.

Владимира Ляхова не стало в 1990-м. Их двухкомнатная квартира, в которой они прожили вместе всего 3 года, стала для неё слишком пустой.

«Решение о переезде в Дом ветеранов далось мне нелегко, я приняла его не сразу и долго приживалась на новом месте. Но сейчас уже не жалею об этом…»

Её окна выходят на Неву и на островок посередине реки, поросший тростником и берёзами. Когда-то в молодости один из поклонников в шутку «подарил» ей этот остров и назвал его её именем - Мазаевский. Теперь она видит его каждый день. А в коридорах Дома ветеранов сцены звучит её голос:

«На свою судьбу не жалуюсь. Я всю жизнь занималась любимым делом. А рядом был человек, который меня понимал и любил».