Страсти по Андрюшке. Как суд отдал ребенка суррогатной маме, отказав родной

Статья по теме

Папа и семеро ребят. Как живет многодетная семья, оставшись без мамы

…У Андрюшки температура под сорок. На пороге - «скорая». Зина протирает маленькие пяточки спиртом, мальчонка горит… Из своего уголка я наблюдаю, как сын плюёт соску и тянется губами: «Мама!», как она тревожно склоняется над ним, нежно отбрасывает со лба прядь… Наблюдая эту картину, сложно поверить, что в мальчике - ни единой клеточки от его названной матери, что в них течёт разная кровь.

«Не попасть в публичный дом»

Эта история началась пару лет назад в селе Карлинское под Ульяновском, где жила Зина с мужем Денисом и детьми.

- С Денисом мы знакомы уже 16 лет, и наша история заслуживает отдельного рассказа. В самой юности, после школы, я ждала его из армии - но кто-то наговорил ему, что я вышла здесь замуж, хотя это была неправда. Тогда и он вернулся - назло мне уже женатым. С горя я уехала в глухое село, работала дояркой за 175 рублей в месяц, вода - из колонки, газ - из баллонов, в доме - крысы. Но тогда для меня такая жизнь была лучше, чем одиночество в городе. Там же я родила от другого мужчины своего первого ребёнка - дочь Лену. А вскоре после её рождения вернулась в Ульяновск, работала продавцом.

Так оказалось, что я сняла квартиру… в соседнем от Дениса подъезде. У него тоже уже был ребёнок, но между нами снова начало рождаться чувство - не всё ещё отгорело с юности… Так мы очутились вместе c детьми - Леной и Кирюшей, нашим уже общим сыном - в квартире у матери вместе с… семью (!) родственниками. Нашей голубой мечтой была отдельная квартира, но на самом деле нам не хватало даже на то, чтобы снять что-то: я в две смены мыла полы, Денис чинил машины. Я постоянно сдавала свои колечки в ломбард, нас душили кредиты… И тут эта передача.

По телевизору Зина увидела программу о суррогатном материнстве и поняла, что это их единственный с Денисом шанс. «Муж был очень против, отговаривал меня, как мог, но меня ничего уже не могло остановить - слишком безнадёжной была наша ситуация…» Несколько строк объявления в Интернете - и Зинина кандидатура оказалась на рынке суррогатных матерей. Где, как потом выяснилось, не всё бывает гладко. «Конечно, было страшно, что попаду в публичный дом или на органы, но я рискнула… Мне позвонила женщина, представившаяся Натальей, - как потом оказалось, это была посредница. И в феврале я отправилась в Москву…»

В Москве Зина подписала договор, в котором её услуги оценивались в 650 тысяч рублей. Посредница поселила её на съёмную квартиру, где не хватало стёкол, текли краны и не закрывались двери, и где после подсадок эмбрионов жили ещё несколько мам.

- Тогда же у нас с Денисом всё совсем расклеилось - дело дошло до развода. Тем более что посредница подлила масла в огонь: сказала, что со справкой о разводе будет намного проще оформлять договор. И мы развелись…

Зине предстояло спать на одном надувном матрасе и под одним тоненьким одеялом с девушкой из Липецка, которая собиралась вынашивать ребёнка… для тех же генетических родителей! «Но я знала, что только в одном случае из 10 подсадка проходит успешно, и решила, что шанс есть только у одной из нас. Хотя посредница сказала, что в случае чего родители заберут всех детей». Сама операция была проведена 8 февраля. И каково же было Зинино изумление, когда через несколько дней выяснилось, что эмбрионы прижились у обеих - и у обеих двойни! «Правда, у меня второй эмбрион потом замер».

Аборт на пятом месяце

Вместо обговорённых двух недель Зину вынудили прожить в Москве полтора месяца - контролировали ход беременности, но в конце концов она не выдержала разлуки с детьми и сбежала в Ульяновск. «Но потом на все плановые осмотры я приезжала регулярно, дома «сохранялась», как могла: всё время лежала, полы мыла дочь. Денис вернулся в семью, ухаживал за детьми и за мной - всё-таки у нас с ним общая судьба… Уже тогда заказчики вели себя странно: посредница не выдавала положенных по договору денег на содержание, не покупала лекарства…

Но я отгоняла плохие мысли - до тех пор, пока страшная правда не выяснилась в один из приездов в Москву. Посредница прямым текстом сказала мне, что в моих услугах больше не нуждается и лучше мне сделать аборт. И это на 5-м месяце беременности! Я же уже чувствовала его шевеления! Я что, игрушка?»

Примерно в это время в Зине зашевелилась и нежность к ещё не рождённому чужому мальчику, хотя она и отгоняла эти чувства, как могла. «Убивать ребёнка я не собиралась - решила рожать и надеяться на то, что к родам родители одумаются. Муж один тянул весь дом - и теперь в довершение всех наших бед у нас должен был появиться ещё один ребёнок!»

«Никаких денег нам не надо!»

4 ноября 2010 года у Зины Раковой - в тяжёлых родах, таких, что в какой-то момент она уже видела себя летящей по длинному коридору и слышала голоса врачей: «Мы теряем её!» - родился… чужой сын, и она даже не знала, на кого он похож. «Как ты мучилась, никаких денег нам после этого не надо!» - сказал муж Денис, слышавший все Зинины крики… Мальчонка, пока безымянный, зачмокал у груди совсем посторонней ему Зины - и единственно нужной и близкой… «Он был такой одинокий, его было так жалко!»

По закону после родов даётся три дня, чтобы получить согласие суррогатной матери на регистрацию ребёнка генетическими родителями. Но за это время никто к Зине так и не пришёл - и её встречал из роддома муж с большим букетом цветов.

- Когда Андрюше было два месяца, ко мне приходили какие-то люди, представившиеся генетическими родителями, и требовали отдать ребёнка. Но я вызвала наряд милиции: я не верила незнакомцам и боялась, что сын попадёт в беду. К тому моменту я два месяца кормила его грудью и уже просто не могла его никому отдать, ни за какие деньги…

Родители, не удосужившиеся даже познакомиться с женщиной, готовой родить им ребёнка, не пришедшие за ним после родов, не поленились пройти три суда - и каждая инстанция оставляла право на мальчика Зинаиде Раковой. Но на самом деле правда восторжествовала ещё раньше: когда Андрюша сказал Зине своё первое слово: «Мама».