Маэстро страха. История любви Альфреда Хичкока

13 августа исполнится 120 лет со дня рождения режиссера, заставившего зрителей в страхе убегать из кинозалов. Режиссера, имя которого навевало ужас на его поклонников и совершенно не пугало его жену. Напротив, неизвестная широкой публике муза Альма Ревиль обожествляла супруга. И он платил ей тем же.

Это была странная пара: крупный, грузный мужчина и женщина, фигурой и стрижкой похожая на мальчика, ростом всего 152 сантиметра.

Ужасы детства

Имя Альфреда Хичкока давно стало нарицательным, потому что маэстро всегда свято соблюдал придуманное им же правило: «Фильм ­- это жизнь, с которой вывели пятна скуки». Личная жизнь «мастера страха» никогда не была скучной, но и счастливой она, увы, не была...

Сейчас всем начинающим кинематографистам работы Хичкока приводят в качестве образцового примера саспенса, то есть долгого, мучительного и нервного ожидания чего­то ужасного. Нарастание напряженного ожидания в лучшем виде предстает в его картинах. Между тем все киноприемы мастера сформировались в его голове еще в детстве, на практике...

Альфред Джозеф Хичкок родился 13 августа 1899 года в Лондоне. Его отец воспитывал неуклюжего толстого мальчика довольно жестко. Однажды он отправил пятилетнего малыша с запиской в полицию. Начальник участка прочел ее и со словами: «Вот как мы поступаем с нехорошими мальчиками!» ­- запер беднягу в камере. Альфред пробыл там пару часов. Но даже годы спустя он панически боялся полиции, из­за чего никогда не садился за руль автомобиля и был едва ли не единственным в Голливуде человеком, который платил все налоги... А тема законопослушного гражданина, невинно обвиненного во всех грехах, стала одной из центральных во всем его творчестве.

В 7 лет мальчика отдали в иезуитский колледж святого Игнатия, где монахи учили его иностранным языкам, математике и хорошим манерам. И поколачивали резиновыми палками в наказание за провинности. Время экзекуции разрешалось назначать самим провинившимся, так что пацаны обычно откладывали свое наказание на неделю и потом долгих семь дней тряслись в страхе. Вот вам и саспенс, тревожное ожидание беды в самом реальном своем воплощении!

Счастливчики или несчастные? Все мужья Мэрилин Монро Подробнее

Последний девственник

Потом были Инженерно­-навигационная школа, попытка уйти добровольцем на фронт в Первую мировую войну. Из­-за непомерной полноты его зачислили в резерв и попытались обучить подрывному делу, которое для пузатого парня оказалось непосильным. Затем он устроился электриком, изучал искусство, регулярно смотрел свежие кинофильмы и... хранил девственность. Его полнота не оставляла шансов на роман. Так что многолетнее воздержание сполна воплотилось в его картинах. В молодости он окончательно стал одиноким человеком, всегда державшим дистанцию в общении даже с немногочисленными друзьями.

Первый успех

Едва в газетах появилось объявление о том, что американская кинокомпания «Парамаунт феймос плейерз­Ласки» набирает технический персонал, Хичкок пришел одним из первых. Толстячок умел рисовать, поэтому его взяли писать титры. Затем он стал помощником режиссера, откуда рукой подать до самостоятельной работы... Миниатюрная Альма Ревиль служила его ассистенткой.

Хичкок не решался пригласить Альму на свидание целых два года. Лишь достигнув определенного статуса, он предложил Ревиль поработать вместе над его картиной. Это был «Сад удовольствий», съемки которого проходили в 1925 году в Германии. По возвращении в Англию Хичкок прямо на пароме сделал Альме предложение. Как он сам позже вспоминал, ей было трудно согласиться ­- она тяжело переносила качку: «Она стонала. Кивала головой. Ее тошнило. В общем, диалоги были слабоваты, но постановка удалась!»

2 декабря 1926 года в Бромптонской молельне (Южный Кенсингтон) они поженились, а в свадебное путешествие отправились в Санкт­-Мориц. Позже у них сложилась традиция возвращаться туда в каждую годовщину свадьбы. А в 1928 году у пары родилась дочь, которую назвали Патрицией.

А Альме нравится!

Всю себя Альма посвящала браку, а также карьере мужа. На съемках они почти всегда работали в тандеме, и Хичкок полностью доверял советам жены. Для сценаристов, которые сотрудничали с режиссером, наивысшей похвалой считалась фраза: «Альме понравилось то, что вы написали».

Альма, в свою очередь, преклонялась перед талантом мужа и мирилась с его фобиями и комплексами. Когда она поняла, что Альфреду нравятся блондинки, то раз и навсегда перекрасила свои рыжие локоны в светлый тон.

Кстати, о блондинках. Именно они всегда становились жертвами его режиссерского садизма. Причем на съемках «Птиц» героиня фильма, которую играла бывшая манекенщица Типпи Хедрен, подверглась атаке пернатых по­-настоящему. Вороны буквально исклевали бедную актрису, а одна поранила бедной Типпи нижнее веко. От боли девушка потеряла сознание...

Верность навсегда

Ледяных, недоступных, сексуальных блондинок в картинах Хичкока всячески унижают, словно это доставляло режиссеру удовольствие. Он действительно любил, но одновременно остро ненавидел красавиц. К примеру, о Ким Новак, сыгравшей главную роль в фильме «Головокружение», он и через много лет не мог говорить без ярости и отвращения: «Она была такой вульгарной, у нее были такие полные губы, такие толстые ляжки, такая большая, обтянутая свитером, лишенная малейших признаков бюстгальтера грудь!» Разумеется, за этой маской скрывалось неудовлетворенное желание и отчаяние 170-­килограммового Альфреда. Однажды, будучи подшофе, Хичкок разговорился с кем-­то об Ингрид Бергман, некогда работавшей с ним, и внезапно закричал: «Да она была влюблена в меня в течение тридцати лет, она всю жизнь сходила по мне с ума... Она бросалась ко мне на кровать, она плакала, она рыдала...» Затем несчастный, брызгая слюной, начал рисовать на куске бумаги свой чудовищный живот, словно смакуя собственное уродство. При этом он никогда не изменял жене.

Занавес

В середине жизни режиссер был неоправданно жесток к друзьям и коллегам. Растолстел так, что проходил не во все двери и систематически падал с лестниц. Он стал до умопомрачения скуп. Помешан на чистоте: умывшись, он вытирал раковину и кран тремя полотенцами. Единственное, что в нем оставалось человеческого, ­- трепетная любовь к жене и забота о ней. Альма, с которой Хичкок прожил 50 лет, долго болела раком, но он все время находился рядом с ней. С ее уходом занавес начал опускаться. Каждый вечер Хичкок глушил водку со льдом, но главное ­ окончательно потерял интерес к жизни. «Жизнеутверждаться» за счет кино он уже устал. Впрочем, он и так доказал все что мог.