Никита Высоцкий: «"Наверху" к папе относились предвзято, но в народе не обижали»

На автопилоте

«АиФ»: - Никита Владимирович, у вашего отца действительно была страсть к автомобилям?

Н.В.: - Да, отцу нравились хорошие вещи, любил он и автомобили. А кто же не любит хорошие машины? Тем более в те времена, когда их было совсем немного. Первой машиной у отца был «жигуль». Но совсем недолго: папа тогда плохо водил и практически сразу попал в ДТП. Правда, машину восстановили, но у отца она так и не прижилась. Первые французские машины, на которых он ездил, принадлежали Марине Влади. Остальные он уже записывал на себя. Последние 8 лет жизни у отца, советского гражданина, во владении были исключительно иномарки. Он ко всем своим автомобилям относился, как многие автолюбители, очень нежно, почти как к живым существам. А когда он приезжал нас навестить, во дворе собиралась толпа - разглядывали, трогали, изучали, пытались через стекло рассмотреть салон.

Своими двумя «Мерседесами» он был более чем доволен. Правда, их было сложно чинить: частных сервисов в СССР не существовало. В столице же работало только одно место - на Пресне, рядом с высоткой, где ремонтировали иномарки. Вот только запчастей там никогда не было. Их приходилось переправлять из-за границы. Что-то везла с собой Марина, что-то - друзья.

В СССР с иномарками вообще всё было очень сложно: привести, растаможить и официально поставить на учёт было практически невозможно. Оформляли лишь «временный ввоз», на который нужно было постоянно продлевать документы. А на машине с иностранными номерами (у Владимира Семёновича в основном такие и были) запрещалось уезжать дальше 100 км от Москвы. На условной границе ГАИ их останавливала и разворачивала назад. В результате зарегистрировать и поставить московские номера удалось только на один «Мерседес».

Последний «Мерседес» отца, по-моему, 105-й, я запомнил очень хорошо. Он страшно им гордился, всё время нахваливал. А я как-то не сильно разделял его восторги. В новое отцовское приобретение мне было неудобно садиться, так как я довольно крупный. Но как-то мы поехали по набережной на «Мосфильм». Отец разогнался и… отпустил руль. Я испугался, говорю: «Что же ты делаешь?!» А он мне в ответ: «Вот ты ходишь, нос воротишь, а это удивительная машина: у неё есть автопилот». Я поверил в это, увлёкся, стал расспрашивать... Потом, уже в 1990-х годах, я первый раз поехал в Германию. Там в компании зашёл разговор об автомобилях. Я сидел-сидел и говорю: «А вы знаете, у моего отца была машина с автопилотом». Все переглянулись, удивились, но так и не поняли, что за волшебный автомобиль был у Высоцкого. Сейчас это смешно вспоминать - ведь автопилот для машин до сих пор не изобрели.

С ГАИ дружил

«АиФ»: - Водил Владимир Семёнович хорошо?

Н.В.: - Отец очень много ездил, и не только на работу - с работы. У него была очень хорошая реакция на дороге, он не был дорожным хулиганом и уважал всех участников движения.

«АиФ»: - Бывало, что он гонял, нарушал правила?

Н.В.: - Да, иногда скорость превышал. Но это было скорее отражение его внутренней скорости, волны, на которой он существовал. Я не видел, чтобы отец выезжал на встречную. Если он опаздывал, то мог на красный проскочить. Но в тех авариях, которые происходили, его вины особо не было - это скорее стечение обстоятельств. Бог миловал: он и сам серьёзно не пострадал и никого не покалечил. Вообще, у многих современников отца запечатлелся в памяти такой образ: шикарная машина несётся по Садовому кольцу, в ней - Высоцкий, на постах ГАИ его, конечно, узнают, кто-то из милиционеров машет рукой, кто-то отдаёт честь, ну а некоторые преследуют и стараются наказать, чтобы ездил как все. Проблемы с ГАИ у отца были. Но, насколько мне известно, никогда не доходило до лишения прав. Когда на дороге происходил какой-то конфликт, он это довольно легко решал. В то время он уже был знаменитым человеком. «Наверху», может быть, к нему относились предвзято, но «внизу» часто шли навстречу и не обижали.

«АиФ»: - Я слышала, что он с вами чуть не попал в аварию…

Н.В.: - На дороге была огромная яма, а рядом - ни одного опознавательного знака. И мы действительно чуть не улетели. Отец затормозил, пошутил, развернулся, поехал дальше. Мне понравилось, как он легко среагировал. Я маме потом рассказал, какой папа мастер езды. А она неожиданно расплакалась, сказала: «Вот из-за этой скорости он и умрёт». Она имела в виду, конечно, то, на какой скорости он жил. Она по-женски понимала, как это опасно.

«АиФ»: - Правда ли, что в СССР «Мерседес», аналогичный авто Высоцкого, был только у Брежнева?

Н.В.: - Это присказка «вышла из-под пера» отца - это он всем говорил, что такой автомобиль есть только у него и у Брежнева. Но я совсем не уверен в этом. «Мерседесов» в СССР было мало, но они были. Например, у режиссёра Самсонова была машина этой марки, я слышал, что у шахматиста Карпова был «Мерседес», у некоторых дипломатов.

«АиФ»: - Говорят, что в последний год жизни Высоцкий ездил на красной «копейке»?

Н.В.: - Когда у отца ломались его иномарки, для них долго искали детали, ремонт затягивался. Тогда папу возили друзья и знакомые. У него был близкий товарищ, двоюродный брат Севы Абдулова, Володя Шехтман, который и помогал с транспортировкой. Но за рулём «копейки» папу я не видел, 11-я модель оранжевого цвета была как раз у Севы Абдулова. Возможно, это и есть та самая машина.