Кабинетный гений. Как Юрий Кнорозов расшифровал письменность майя?

19 ноября исполнилось 100 лет со дня рождения выдающегося ученого Юрия Кнорозова. Именно он сумел расшифровать письменность майя, причем сидя в кабинете. Как ему это удалось сделать в России, никуда не выезжая и фактически не имея возможности для исследований? Об этом "АиФ-Петербург" рассказали ученики и коллеги знаменитого первооткрывателя.

На стипендию покупал книги

Юрий Кнорозов родился в 1922-м году в городе Южный Харьковской губернии на Украине. В 1939-м, после окончания рабфака с отличными оценками (кроме украинского языка и литературы), поступил на исторический факультет Харьковского университета. Уже тогда его привлекли шаманские практики и египетский язык. Он купил учебник создателя «Египетской грамматики» Гардинера и около полутора лет самостоятельно изучал иероглифы. Скорее всего работа была бы продолжена, но началась война. Из-за сильного плоскостопия военнообязанным юношу не признали и направили на строительство оборонительных учреждений под Черниговом. Вскоре в город, где жили Кнорозовы, вошли  немцы. Семья очутилась на занятой фашистами территории, что впоследствии создаст для Юрия Валентиновича множество проблем.   

В 1943-м отец, который был переведен в Москву, не только сумел разыскать жену и сына, но и забрал их в столицу. Они поселились в доме Наркомата обороны на Смоленской набережной, но нужны были законные основания, чтобы оставаться в городе. Выход нашли. Юрия оформили разнорабочим на кирпичный завод, а затем, правда «с потерей года»,  он даже  смог перевестись из Харьковского университета в МГУ. Так будущий ученый снова возобновил изучение иероглифов.  

«Со мной в комнате, между прочим, жил Юра Кнорозов. Он всё отдавал науке, всё. Получал стипендию и немедленно покупал книги, а потом у всех одалживал на еду. Питался водой и хлебом. Занимался расшифровкой письменности майя. Это ему удалось, и он стал всемирно известным ученым», - вспоминал студенческие будни его сосед по общежитию Севьян Вайнштейн.

В эти годы  произошло еще одно событие, подтолкнувшее Кнорозова к главному делу его жизни. Он прочитал статью немецкого исследователя Пауля Шельхаса «Дешифровка письма майя – неразрешимая проблема?». Однако молодой ученый думал иначе. «То, что создано одним человеческим умом, не может не быть разгадано другим». Он решил продолжать свои исследования и после окончания истфака хотел поступить в аспирантуру МГУ,  что было логично. Но возникли неожиданные сложности. Всплыло, что в войну семья Кнорозовых находилась в гитлеровской оккупации, а для тех времен это являлось  непреодолимым препятствием.  

В итоге места в аспирантуре он так и не получил. Отказались его принять на работу и в  некоторых институтах. И только благодаря помощи своего научного руководителя Сергея Толстова, который на протяжении всей жизни поддерживал талантливого ученика, Кнорозову удалось устроиться в Музей этнографии народов СССР в Ленинграде. 1 января 1949 года он был зачислен на ставку младшего научного сотрудника в отделе народов Средней Азии с зарплатой  790 рублей в месяц.   

Подружился с Гумилевым 

А далее началась череда событий, которые сегодня обросли многочисленными слухами и легендами.  Так, на работе у него завязались дружеские отношения с Львом Гумилевым, философом и востоковедом, сыном Анны Ахматовой. Они подружились настолько, что Гумилев не раз приглашал Кнорозова в Фонтанный дом, где он жил  вместе со своей знаменитой матерью. Анна Андреевна даже подарила юноше шапку, которую он любил, что подтверждают фотографии. Но многих снимках Юрий Валентинович, уже в зените славы, но  в том самом ахматовском «берете».  

Сам Кнорозов в это время обитал в коммуналке, на служебной площади, поражавшей своим аскетизмом. Именно здесь, в узкой комнате, больше похожей на пенал, он и совершил открытие, которое принесло ему мировую славу. «Чтобы работать с текстами, нет необходимости скакать по пирамидам», - считал ученый.

«Юрий Валентинович - уникальная фигура не только в мировой, но и российской науке,- считает главный научный сотрудник отдела этнографии Америки Музея антропологии и этнографии (Кунсткамера) РАН, работавший вместе с Кнорозовым, Юрий Березкин. - Свое главное открытие – дешифровку  письменности майя - он совершил, когда по-настоящему у него не было ни дома, ни работы, ничего. Его связь с  Латинской Америкой и майя тоже немного случайна. Это я слышал от него самого. Первоначально его задачей  было посмотреть, какие письменности не дешифрованы и где есть наибольший потенциал. Он разумно решил, что это письменность майя. Текстов огромное количество, примерно понятно, на каком они языке.   И это ему удалось. Он был гением, в этом нет ни малейших сомнений».

Как же удалось расшифровать древний язык?  Кнорозову помогли работы епископа Диего де Ланды, жившего в XVI веке. В 1549 году де Ланда отправился миссионером на Юкатан и написал книгу «Сообщение о делах в Юкатане».  Это очень пригодилось Кнорозову. Он догадался, что каждый из 355 знаков означает слог и они совпадают по звучанию с буквами испанского алфавита. Предположение оказалось правильным.  

«Кандидатской мало» 

Первая статья Кнорозова о дешифровке майя  вышла в «Советской этнографии» в 1952-м и уже на следующий год ее перевели на испанский язык и опубликовали в Мексике. А еще через три года он защитил в Москве диссертацию на эту тему. Сила изложенных материалов была такова, что члены ученого совета решили: «кандидатской» для работы Кнорозова мало. В итоге ему сразу была присвоена степень доктора исторических наук, что происходило в исключительных случаях. В сентябре 1955-го ВАК официально утвердил это решение.  Кнорозову было 33 года.     

«Несмотря на блестящую защиту, его долго не признавали, - вспоминает Юрий Березкин. - Он сидел в своем отделе, не был даже заведующим, хотя имел докторскую степень. Мало разговаривал и в целом был очень своеобразным. В его характере присутствовало странное сочетание невероятного обаяния и некоторого безумства.  А если он выходил из себя, чего только в этот момент не происходило».

«Дешифровка  письменности майя - триумф духа и интеллекта, научный и жизненный подвиг Юрия Валентиновича, - уверена его ученица, а сегодня  ведущий научный сотрудник отдела этнографии Южной и Юго-Западной Азии Музея антропологии и этнографии Маргарита Альбедиль. - Это было невероятно, чтобы человек, сидя за «железным занавесом», не имея доступа к источникам, которыми могли пользоваться зарубежные ученые, сумел расшифровать древние тексты. А они не сумели. Один штрих:  он все переписывал от руки, что современному человеку не представить».

Судьба и дальше была благосклонна к Кнорозову. Его работы быстро получили известность за границей. Тогда СССР был заинтересован в налаживании дружеских отношений с зарубежными странами, поэтому власти не препятствовали его контактам с западными коллегами. Даже разрешили отправиться в 1956-м году на международный конгресс американистов в Копенгаген. Впоследствии доклад Кнорозова на английском, его работы были опубликованы во многих  сборниках, что подтвердило  его авторитет и репутацию первооткрывателя. По словам Юрия Березкина, «из непонятного человека в далекой стране он стал признанным гением. Сразу все признали его первенство в этой области». На родине за монографию «Система письма древних майя» он был удостоен премии Академии наук в 5000 рублей. А 1975-м его заслуги были отмечены Государственной премией.    

В Гватемале и Мексике Кнорозову установлены памятники. Там он национальный герой. Юрий Валентинович не раз бывал в Мексике, где его принимали на самом высоком уровне. Увековечена его память и в России. Так, сейчас в Петербурге проходит неделя Кнорозова. 19 ноября в Музее антропологии и этнографии прошло специальное гашение почтовой марки в честь юбилея ученого. О памяти  заботятся и близкие. В Северной столице живут дочь ученого Екатерина Кнорозова (она вьетнамист, работает в Библиотеке Академии наук) и внучка Анна Маслова, которая является его наследницей.  

А в 2023-м на фасаде здания Кунсткамеры, где Юрий Кнорозов проработал 46 лет,  обещают установить мемориальную доску. Проект уже создан. Лаконичную надпись обрамляют иероглифы майя, дешифровка которых стала главным делом всей его жизни.

Анна АЗАРОВА, АиФ-Петербург.