Джон Леннон под деревом. История одного перевода

Разумеется, Джон Леннон прежде всего известен как музыкант. Но настоящие битломаны-то знают, что в начале карьеры «Битлз» он прославился еще и как литератор, выпустив два сборника своих юмористических стихов и рассказов, им же самим и проиллюстрированных. И если были в СССР попытки переводить некоторые из песен знаменитого квартета на русский язык, например, «Леди Мадонна», «Вчера», «Тяжелый день» (исполненные главным советским перепевщиком «битлов» Эмилем Горовцом), то за перевод сложных и не очень понятных словесных «выкрутасов» Леннона в поэзии и прозе никто у нас не брался.

Имею некоторые основания утверждать, что первая попытка ввести русскоязычного читателя в мир странной поэзии Джона Леннона, отличной от основной массы текстов его песен, была предпринята, вероятно, в Беларуси. Как это удалось выяснить? Сейчас поймете.

Еще в студенческие годы, обладая некоторым опытом стихосложения, я пробовал переводить что-то из «Битлз». Уж не помню, по каким критериям отобрал «You’ve Got to Hide Your Love Away» («Лучше любовь свою забудь»), но на русском языке, на мой взгляд, получалось очень даже неплохо:

Вот стою молча я - нечего сказать,
Если вдруг уйдет она - нелегко догнать.
Люди здесь, люди там смотрят на меня,
Подожди, поймешь и сам: не твоя она… 

Эй, лучше любовь свою забудь! 
Эй, лучше любовь свою забудь!

Но дальше первого куплета дело не пошло: то ли недостаток терпения, то ли недостаток умения, а может быть, и то, и другое не позволили мне завершить перевод этой песни.

Через несколько лет поехал в гости к брату в Москву. И как-то зашел в Ленинскую библиотеку, где – о, чудо! – нашел в каталоге иностранных изданий сборник юмористических стихов и рассказов Джона Леннона. Какими неведомыми путями книга преодолела «железный занавес» и улеглась на полку идеологически подкованной Ленинки – никому неизвестно (дело было во времена, которые сейчас принято именовать «застойными»).

Вторым чудом было то, что выдали ее мне без проблем (для сравнения: несколько лет спустя в центральной библиотке Риги, для того чтобы посмотреть подшивку то ли «New Мusical Express», то ли «Melody Мaker», английского музыкального журнала, я с огромным трудом выбил разрешение, прикинувшись «научным работником».

Я с трепетом перелистал не очень большую по объему книжицу и от руки переписал несколько стихов – услуг ксерокопирования еще не было (да и разрешили бы копировать – еще вопрос).

И вновь рука моя, образно выражаясь, потянулась к перу. На этот раз мой выбор пал на стихотворение «I Sat Belonely» («Я сидел одиноко») - может быть, потому, что из всех словесных фокусов великого битла, которые я скопировал, оно было наиболее понятным.

Уже не помню точно, сколько времени у меня ушло на перевод. Когда было готово, показал друзьям, знакомым – всем понравилось.

Я раз под деревом…

Я раз под деревом сидел,
Задумчив, одинок...
Вдруг нежный голосок запел,
Чей – я понять не мог.

И хоть во все глаза смотрел,
Не видел никого я,
А голос меж ветвей звенел,
Мне не давал покоя…

«Певунья-фея, покажись!
Иль это – чудный бред?»
- Я прокричал ей громко ввысь,
Не показалась, нет.

Так сладко пела, что сморил
Меня тут сон чудесный.
Поспал часок, другой – и был
Разбужен той же песней.

И вдруг на ветке вижу я
(Иль чудится спросонок?)
Свинья! Ну, может не свинья,
Но точно поросенок!

«А я-то думал: фея,
- Вздохнул я. – Чудеса…»
Взмахнула с ветки «фея»
И взмыла в небеса.

Одним из самых прогрессивных изданий в те годы была «Литературная газета», печатавшая материалы, сильно отличавшиеся от официальщины большей части тогдашней советской периодики. Подписаться на эту газету можно было лишь по большому удаче, ее зачитывали до дыр, ее, как и ленинскую «Искру», передавали из рук в руки. Последняя страница «Литературки» посвящалась юмору. Туда я и послал свой перевод.

Ответ из редакции – пожелтевший листок с исходящим номером 068608 от 10.11.1977 г. – до сих пор хранится в моем архиве.

«Уважаемый товарищ Матвеев!
Стихотворение Леннона «Я сидел одиноко» не кажется нам живым и остроумным. Это какой-то очень «древний» юмор. Сам перевод сделан неплохо, но печатать эти стихи мы не будем.
С уважением, Н. Разговоров, отдел зарубежной литературы «ЛГ».

Что такое «древний юмор», «уважаемый товарищ Матвеев» не понял. Зато прекрасно понял, что юмор знаменитого битла в «Литературку» не вписался. Ну, не пришло еще его, Леннона, время. Кое-кто из старых битломанов, наверное, помнит, что и выпустившая в те годы несколько миньонов «Битлз» советская фирма «Мелодия» упрятала название группы под таинственным определением «вокально-инструментальный ансамбль (Англия)».

Несколько лет спустя я отправился в свою первую загранкомандировку – в Индию. Не знаю, как сейчас, а в те времена полки индийских книжных магазинов ломились от оригинальной англо-американской литературы. Стоит ли говорить, что я немедленно приобрел заветный сборник стихов/рассказов/рисунков Джона Леннона, переизданный, увы, уже после его смерти. Книга и сейчас хранится в моих архивах.

В 1983 году журнал «Иностранная литература» все же напечатал подборку миниатюр Джона, состоявшую из четырех рассказов и трех стихотворений. Среди них было и стихотворение «I Sat Belonely» (получившее в переводе В. Бошняка и М. Стефанского название «Под дубом грустно»). Правда, на всякий случай рубрику назвали «Антирубрикой».

Мои труды, однако, тоже не пропали даром. Мой перевод был опубликован в 1990 году молодежной газетой «Знамя юности» под названием «Верю в чудеса», а в 1997 году – первой в Беларуси музыкальной газетой «Немига».