15182

«Песняры» и Ольга». Леонид Борткевич - о любимом коллективе и встрече с любимой

№ 21 от 21 мая 2014 года 21/05/2014

«АиФ» полистал страницы издания. Приводим для вас некоторые детали из жизни одного из «песняров»…

Чижик выскочил на сцену

Книга моей жизни началась за два месяца до моего рождения. Родился я 25 мая 1949 года, а отец умер от ран, полученных на фронтах Великой Отечественной войны, 18 марта того же года.

Его смерть стала для мамы таким потрясением, что она не смогла нормально доходить беременность, и я появился на свет с воробьиным весом - два килограмма двести граммов, весь в прыщах и очень слабенький. Детский врач, профессор Кацман, который работал тогда в Первой минской клинической больнице, сказал: «Это дитя жить не будет». Но мама выхаживала меня так самоотверженно, что его предсказание не сбылось…

…По отцу я принадлежу к старинному роду князей Радзивиллов. Но мой дедушка Ричард в свое время велел продать или уничтожить все, что имело отношение к нашему «дворянству», - благодаря этому семья и не сгинула в проклятом Богом ГУЛАГе.

Родился ли я певцом, музыкантом или художником, сказать не могу даже сейчас. Такое впечатление, что ни одно из этих призваний никак не возьмет верх…

… А голос я, можно сказать, получил по наследству. У матери был прекрасный голос, она знала наизусть много песен и, как рассказывали, раньше часто пела, когда в дом приходили гости. Но после смерти отца перестала петь. Она его очень любила и больше замуж не вышла. Мое первое публичное выступление состоялось в школе, когда нас принимали в пионеры. Одним из номеров была песенка про Чижика-пыжика, которую мы исполнили с девочкой Зоей. На том концерте присутствовал Андрей Мамонтов - руководитель хора мальчиков Дворца пионеров. Ему понравилось, как я спел, и меня взяли в хор солистом…

Архитектурный дебют

…В восьмом классе надо было решать насчет будущей профессии. Я, конечно, не сомневался, что буду либо художником, либо музыкантом. Но мы с мамой жили очень бедно, и выбор пал на архитектурный техникум, потому что там платили стипендию.

Мое самое большое достижение на архитектурном поприще - кинотеатр «Октябрь». Это мой дипломный проект. Я сделал его красочным: не просто тушью, как это было принято, а типографской краской в цвете.

На защиту дипломов приехал сам председатель Госстроя БССР - Король. За мою работу он поставил «отлично», а в заключительной речи сказал, что очень доволен дипломными работами и что некоторые проекты (взгляд в мою сторону) лучше, чем в Политехническом институте. Как мне потом рассказали, мой проект еще очень долго как образец висел в техникуме, откуда его и украли…

«Главное - вовремя выступить»

Именно в техникуме я в первый раз в жизни взял в руки микрофон благодаря моему другу Толе Волку - стал солистом оркестра техникума под руководством Владимира Скороходова. Когда Скороходов ушел, руководителем стал Толя, и мы создали вокально-инструментальный ансамбль «Золотые яблоки» - мы все любили фантастику Рэя Брэдбери, у которого есть рассказ «Золотые яблоки Солнца». Мы играли собственные песни, которые сочиняли Толя Волк и Саша Сорокин, параллельно пели песни «Битлз», «Роллинг стоунз» и белорусские народные. Так, например, аранжировка всем теперь известной народной песни «Касіў Ясь канюшыну» была сделана сперва в «Золотых яблоках». Уже позже я предложил ее Мулявину, и она стала одним из хитов в репертуаре «Песняров».

…После окончания техникума мы с Толей Волком работали в «Белгипросельстрое». Однажды в отделе, где я работал, раздался звонок. Я поднял трубку и услышал голос, который показался мне очень знакомым: «Это звонит Владимир Мулявин. Мы ищем солиста в ансамбль «Песняры», не могли бы вы прийти на прослушивание?» Пауза. Я, естественно, не поверил, подумал, что это Толик меня разыграл. И говорю: «Да не пошел бы ты…» И положил трубку. Потом спустился этажом ниже, а Толик стоит за кульманом, весь в трудах праведных. Я понял, что это был не он! Ох, как неудобно получилось! Поднялся к себе и размышляю: «Позвонят еще раз или нет?» Снова звонок. На этот раз звонил Даник, мой хороший друг, который работал в постановочной группе «Песняров». Он говорит: «Тебе Мулявин звонил, хочет тебя прослушать. Приходи завтра утром, он будет ждать».

На следующий день пошел я к Володе домой, меня встретила Лида Кармальская - его первая жена. Отправилась его будить: «Вставай, к тебе мальчик какой-то пришел, наверное, на прослушивание». «Я не пришел, меня пригласили», - с гордостью поправил я.

Володя говорит: «Бери гитару и пой». Но я настоял, чтобы мы пошли в консерваторию, где акустика хорошая. Мулявин говорит: «Спой так, чтобы слиться со мной». Я один раз послушал и сразу скопировал его манеру исполнения. И мы идеально слились в великолепный унисон. «Боже мой, - сказал Володя. - Сколько я профессиональных вокалистов перепробовал, а тут такая находка! Завтра приходи на репетицию в филармонию». - «Но я же работаю архитектором…»

На следующий день стою на работе за своим кульманом, вчерашние события кажутся какими-то нереальными. Поднимаю голову, смотрю - мулявинские усы мелькнули. Начальник меня вызвал и говорит: «Ну что, Леонид, за тобой пришли очень известные люди, хотят тебя забрать. Ты свою работу сделал?» - «Да». - «Ну тогда иди». Я ушел. И в «Белгипросельстрой» больше никогда не возвращался.

 

21_32_02
Леонид Барткевич с женой Ольгой Корбут

 

«Я не выйду замуж за артиста»

Человек, который перевернул не только мир спортивной гимнастики, но и всю мою жизнь, - Ольга Корбут. Мы познакомились в самолете, когда «Песняры» в первый раз в жизни летели на гастроли в Америку. До этого было несколько встреч.

В 1972 году по радио шел концерт по заявкам олимпийцев, которые ехали на Олимпиаду в Мюнхен. И вдруг я слышу, что по радио передают интервью с белорусской гимнасткой, знаменитой Ольгой Корбут. Ее спрашивают: «Кого из исполнителей вы любите? Какую песню хотели бы услышать?» Она ответила, что любит ансамбль «Песняры» и ей очень нравится песня «Алеся» (которую исполнял я). Это отложилось в памяти. Надо сказать, что мне тогда из команды гимнасток нравилась не Ольга Корбут, а Люба Бурда, будущая жена Николая Андрианова.

После того как Ольга привезла олимпийское «золото» из Мюнхена, мы вместе выступали на правительственном концерте во Дворце спорта. Ольга разминалась на сцене - тогда я впервые ее увидел. Прошел один, второй раз мимо, чтобы ее внимательно рассмотреть. Но она глянула вскользь и вроде не заметила. Я еще подумал: «Маленькая, а гордая какая».

Ну а знакомство произошло, как я уже говорил, в самолете по дороге в Америку. Наши ребята - Мулявин, Демешко - пошли к девчонкам. Я слышу шум, смех, разговоры. Позвали меня. А я знал, что если пойду, то дадут гитару, начнут упрашивать спеть. Но петь в тот момент не хотелось, и я скромненько устроился в уголке. Напротив сидела Ольга: «Что ты такой грустный? Скучаешь?» - «Но ты тоже не веселишься с девочками!» - «Тогда давай скучать вместе!» Мы семь часов проговорили с ней о «Песнярах», моей семье, о сыне Алексее. В конце разговора Ольга сказала: «Если я когда-нибудь выйду замуж, то только не за спортсмена и не за артиста, потому что это постоянные гастроли, тренировки и никакой личной жизни. Какая же семья может быть?»

…После знакомства с Ольгой Корбут прошло около года. В моей личной жизни назрел кризис: у моей жены Ольги появился другой мужчина. Возможно, моя гастрольная жизнь этому поспособствовала. Я запил на три дня. На четвертый день раздался звонок - Ольга Корбут приехала вместе со сборной по гимнастике и скучала в гостинице одна. Мы поговорили по телефону, и она спросила: «Можно я к вам приеду?» - «Пожалуйста!» Через некоторое время - звонок в дверь: стоит Ольга в элегантном розовом костюмчике. Я замешкался, смотрю на нее во все глаза. Ей это надоело: «Вы меня впустите?» Вот так она и вошла в мою жизнь…

Подготовила Ирэна КНЯЖИНСКАЯ

Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно