«Можно звать тебя папой?» Как герой фильма вошёл в жизнь режиссёра

Статья по теме

«Гостья из будущего» встретила свою судьбу в Минске

Весь февраль прошлого года по Санкт-Петербургу крутили на больших экранах кино, 45-секундный ролик: мальчик, сидя на диване, пишет письмо девочке о любви, та читает - всё крупным планом. А потом зритель видит, как эти двое, поломанные, оставив ходунки, ползут друг к другу на коленях…

Титр социальной рекламы шёл крупными буквами: «Детство. Как это важно, когда тебя любят». Ролик был про детдомов­ских детей: вдруг для них найдётся семья... Мальчика - себя самого - играл Витя Судаков. За кадром, когда выключилась камера, главный герой всё-таки нашёл отца. Режиссёра, стоявшего по другую сторону объектива.

«А, Судаков...»

Эти двое не должны были встретиться. Артур Максимов, юрист в прошлом, приехавший покорять Санкт-Петербург, и Витя Судаков, которого 11 лет назад в роддоме оставила 16-летняя мама. У одного были разочарование в профессии, безденежье и бездомность, поиск себя в новой профессии - на сцене, эпизодические роли в кино, одиночество… У другого - диагноз «ДЦП», инвалидная коляска, запах использованных пелёнок, пробивающий насквозь все этажи детского дома, и слабый всплеск руки нянечки: «А, Судаков!..» - вся ласка… «Ни одного родительского поцелуя, ни одного объятия за 11 лет. Вы себе можете это представить?» - вопрошает Артур. Они всё-таки встретились. И каждый день искупают те 11 лет, когда никому неважно было, чтобы тебя любили.

«…Я даже не представлял, куда еду: осваивал тогда режиссёрскую и операторскую профессию самостоятельно, меня позвали снять короткий фильм о поездке детей в лагерь. Не сказав, что это будут особенные дети - из Павловского детского дома для инвалидов. Мы подъехали к воротам, они распахнулись - и я увидел, как ребята выкатываются оттуда на колясках… Мне показалось, сердце остановилось. Я думал, как бы быстрее оттуда сбежать. Но в первый день было неудобно. А во второй - во второй мне уже самому не хотелось...»

Что-то держало: чувство причастности, обречённость судьбе. Витя Судаков… Витя, один из героев фильма, которого он наблюдал в глазок камеры и про которого воспитательница говорила, что он плачет, сидя у окна детского дома, выжидая - вдруг кто-нибудь приедет и к нему… Витя, за 11 лет не знавший, что такое ходить своими ногами. Витя, ластившийся к каждому, кто готов был уделить ему своё время. Витя, бросившийся на прощание на шею и разрыдавшийся, не желая отпускать Артура, совсем чужого ему молодого человека из другой, застенной жизни, с кудрями и камерой…

«У меня был шок. Я пересмотрел всю свою жизнь - жизнь, в центре которой всегда был я сам. Жизнь неустроенную, пустую… Три дня не выходил из дома. Мозг осваивал новую реальность. А через пару недель позвонил заместитель директора детского дома: меня ещё раз позвали к ним - сопровождать детей в очередной выезд в Санкт-Петербург».

«В ту секунду я струхнул»

Так Артур стал приезжать к Вите, они вместе гуляли. Выбирались в город (Виктор в инвалидной коляске) - проводили вместе выходные. Узнавали друг друга, прорастали. Жизнь обретала смысл. Для обоих. Тогда Максимов снял ролик, надеясь, что отыщет приёмную семью для нового друга. Никто не откликнулся. Разыскал адрес бабушки Судаковой, попытался навести мосты - там ребёнок был не нужен. И тогда Артур оформил гостевую с­емью. «Мы стали одним целым, не можете же вы отказаться от собст­венной руки!»

Кто-то радовался за них, кто-то косился: «Мальчик? И мужчина? Безработный актёр? А что он с ним делает? А кто за этим следит?» «А почему Витя в коляске? - задавал свои вопросы Артур. - Почему его никогда не пытались поставить на ноги?» Отвечать было некому - не то что на ноги поставить, Витю даже читать не научили - и Артур шёл напролом: выбил квоту на операцию, спал на надувном матрасе рядом с Витиной кроватью в больнице, сидел на рассвете у его изголовья, держа за руку, успокаивая и отвлекая от невыносимых болей после ортопедической операции, а потом засыпал на стуле - и просыпался от того, что Витя гладил его по голове…

«Держала мысль: «Я дал слово помочь мальчику, сдаваться нельзя. Ребёнок не переживёт очередного предательства».

Сложнейшая операция, которую можно было провести много лет назад, дала результат: Витя пошёл. Маленькими шажками, через боль… «Можно я буду называть тебя папой?» - спросил Артура.

«Я испугался, честно скажу, в ту секунду струхнул: не был готов к такой ответственности, но и понимал, что пути назад уже нет… Так у меня появился сын».

А вскоре в их с Витей жизни появилась Валентина. Работала волонтёром в соседнем корпусе детского дома - и сразу прикипела к этой паре: «Ребята, вы мне так нравитесь. Можно мне к вам?» Их стало трое. За опекой Артур шёл уже вместе с Валей. Меценаты помогли снять однокомнатную квартиру на окраине города, и Витя оказался дома. Подрос на 20 см, перестал плакать, научился читать… А Артур вышел на тропу войны с государством - за их с Витей будущее.

«Моя работа - вылечить ребёнка»

«Опеку мне дали всего на год, и сейчас этим Комитет по социальной политике Санкт- Петербурга держит меня на крючке, а ребёнка - в заложниках. Я ведь у них как кость в горле - из-за своих бесконечных обращений к уполномоченному по правам ребёнка по поводу нарушений чиновниками этих прав. То требую положенное Витьку санаторно-курортное лечение, которого он не получил ни разу за три года, то выбивал пособие на питание от Комитета по социальной политике, то воюю с медико-социальной экспертизой за законное лечение для сына. - Артур достаёт из папки письмо за письмом - следы его бумажных атак и ответных отписок инстанций. - Дошёл до Москвы - и вот тут Комитет по социальной политике решил меня прижать: от нас требуют выписать ребёнка из детского дома! А так как своего жилья у меня нет и прописать сына мне некуда, то он останется бомжем, ведь тогда с очереди на квартиру его тоже снимут! Сейчас ситуация вообще близка к катастрофе: нам в прямом смысле будет негде жить, если наш меценат перестанет оплачивать аренду квартиры! Съёмная квартира съедает серьёзные деньги, которые могли бы пойти на эффективную реабилитацию».

«Хотите решить свои жилищные проблемы за счёт ребёнка!» - зудят Максимову в ухо.

«Опека считает каждый потраченный мною рубль с претензиями: «Не работаете!» И как объяснить завистливым людям с холодными сердцами, что это и есть моя работа: выцарапать человека из системы! Вылечить, достать необходимое, бороться с несправедливо­стью чиновников и не сдаваться, давая пример сыну, поставить на ноги, дать образование, да просто быть рядом, в конце концов! Сын ждал этого столько лет!» - в бессилии кричит отец. В ответ - тишина.

…Как-то в институт, где Вите делали операцию и где он затем проходил реабилитацию, приехала съёмочная группа. Интервьюировали маленьких пациентов, бьющихся за возможность сидеть, ходить, двигаться. Витю спросили: «Ты веришь в чудо?» Он развёл руками: «У меня Артур есть!»

Это всё-таки важно - когда тебя любят.