Вячеслав КОСТИКОВ: Общество плесневеет в отсутствие перемен

Все традиции российской администрации свидетельствуют о том, что человек, выведенный из круга высших должностных лиц, а тем более с формулировкой «утративший доверие президента», политически перестаёт существовать. Были шумные отставки и более весомых лиц. Вспомним Н. Хрущёва. По живости характера, желанию порулить ещё он очень походил на Юрия Михайловича. И что же? Буквально на следующий день после отставки с поста Первого секретаря буйный политик превратился в тихого обывателя.

За горизонтом

Впрочем, у Лужкова ситуация значительно лучше. Уходя из кабинета на Старой площади, Н. Хрущёв унёс лишь ключи от московской квартиры, право на госдачу и пустую сберкнижку. Ю. Лужкову мясопустная диета, понятно, не грозит. Но светит ли ему политическое будущее?

Об этом можно было бы говорить лишь в том случае, если бы Лужков действовал в системе живой, конкурентной политики. Если бы он, скажем, был одним из лидеров настоящей партии, имел идейных единомышленников, мог апеллировать к партийной массе и пользоваться поддержкой партийной прессы. Но Лужков, как и большинство нынешних бюрократов, был лишь одной из деталей в системе власти. Деталью заметной, шумной. Но проводить его пришёл только верный Кобзон. Бюрократическая стая, кормившаяся из его рук, застыла на задних лапках в ожидании нового «хозяина». Москвичи не пошевелились. Землетрясения не произошло.

Политическому равнодушию москвичей удивляться не приходится. Влияние Лужкова было обусловлено не его идейной притягательностью, а возможностью даровать или продавать хозяйственные преференции.
А хозяйственником, надо признать, он был превосходным. Любовь москвичей укреплялась не политикой, а покупалась за льготы. Малообразованной части горожан нравился и «ярмарочный» образ мэра-пчеловода.

Сам Лужков всячески культивировал легенду о своём огромном административном ресурсе и успешно продавал её Кремлю. Во времена нестабильности и натиска коммунистов этот ресурс действительно был полезен. Б. Ельцин недолюбливал Лужкова, но ценил его как надёжного тыловика. С наступлением стабильности потребность Кремля в административном ресурсе Лужкова уже не была столь необходимой.

Без бывших

Лужков ушёл. Будущие политические полёты, на которые намекнул Кобзон, - продукт эмоций. Нынешняя политическая система России совершенно не предполагает полётов поверженных демонов.

Даже при очень размашистых крыльях. Ведь при имитационной политике даже у очень талантливых ангелов крылья всё равно искусственные.

Это в Японии, в Китае, в ряде европейских стран политическая традиция предполагает сохранение за бывшими политиками пространства для полётов. В Токио при действующем премьере на некоторых совещаниях за столом собираются от пяти до десяти бывших премьеров. Но попробуйте-ка себе вообразить, что в Белый дом на совещание к В. Путину вдруг залетает в виде серафима М. Касьянов. Неимоверный шум, поднявшийся в связи с отставкой Лужкова, свидетельствует только об одном: Россия соскучилась по политике. Наша нынешняя политическая клумба настолько засорена искусственными (без цвета, вкуса и запаха) цветами, что у населения стало исчезать политическое обоняние. Пропадает ощущение движения.

Согласно недавнему опросу Левада-центра, 63 % граждан сомневаются в том, что положение в ближайшие годы изменится к лучшему. Надежды на то, что с уходом даже такой фигуры, как Ю. Лужков, в стране что-то изменится, минимальны.

Гадания по поводу того, кто займёт его место, будет ли новый мэр «чуть поближе к Медведеву» или «чуть поближе к Путину» и отберут ли что-нибудь у его жены-миллиардерши, лишь подчёркивают спекулятивный характер прогнозов.