«Винтовку опусти...». История войны глазами мальчишки

Корреспондентку «АиФ» заинтересовала личность рассказчика, и уже через несколько дней она была в его родном городе Глуске, что в Могилёвской области. 14 мая - в день выхода этого номера - герою исполнилось 87 лет.

Коллекционер воспоминаний

Василий Иванович встретил меня радостно - будто мы друг другу родственники - и провёл в дом. «Я бомжом не живу», - заверил он. Усадил в кресло, сам сел напротив, прямо под картиной внушительных размеров. Взял со стола фотоальбом, который для него составил внук, и начал показывать мне фотокарточки. Вот на одной он ещё маленький - стоит унылый, потому что боялся фотографа. На другой - двадцатилетний Василий в красивом пальто, безумно похожий на Есенина.

Далее - фото родственников. «Вдовцом живу уже 20 лет. У меня есть две дочери, двое внуков и внучка. Внуки живут в Минске, у каждого высшее образование», - рассказывает Василий Иванович. Вся жизнь собрана в одной книжке с картинками. Фотографии красивые, будто сделанные на заказ. «Люблю хранить память», - говорит Василий Иванович.

Вдруг герой что-то вспоминает, заглядывает в другую комнату и приносит мне фотографию формата А4. На ней изображены женщина в косынке и две девочки. Они сидят в поле на фоне пасущихся коров. Не позируют - непринуждённо улыбаются.

- Тут была речка, природа. Жена с дочерьми пасли коров. Эта дочка уже на пенсии, а эта - ещё нет, - водит пальцем по карточке Василий Иванович. - А что сделали с природой! Посадили джунгли. Из-за этого ко мне в баню приползают греться ужи. Раньше их тут не водилось! Сходим в лес, я вам всё покажу.

Возмущение отступает, и у Василия Ивановича снова загораются глаза. Он показывает мне красный паспорт с гербом СССР. Радуется, что догадался попросить его вернуть в паспортном столе. «У меня здесь зарегистрированы жена и дети. А в новом белорусском паспорте нет никаких данных», - сетует герой.

Начало войны

После этого мы переходим к теме интервью - жизни во время войны. Василию Ивановичу было девять лет, когда она началась. Герой наливает мне стакан сладкого берёзового сока, который делает сам, и начинает рассказ.

- Я родился 14 мая 1932 года на Дальнем Востоке, в Амурской области. Как хорошо мы там жили! Но из-за того, что отца могли репрессировать, пришлось переехать в 1939 году на родину матери - в Глуск. Я окончил первый класс, и началась война. Отца сразу мобилизовали. Он видел всю войну, дошёл до Берлина. С мамой нас осталось четверо: я, мой брат и сёстры, старшая и младшая.

Немцы были здесь на третий день войны. Приехали на велосипедах! За спиной у каждого - винтовка, а остальная амуниция располагалась на багажниках. По Октябрьской улице прошли танки...

В сентябре 1941 года открылась школа, и мы пошли во второй класс. В ней установили немецкие порядки. Учительница просила нас не спорить с немцами. Мы должны были встречать всех, кто входит в класс, фашистским приветствием. Вместе с учителем мог зайти немецкий офицер с проверкой. Он говорил: «Гут, гут!» и уходил. Тетрадей и книг у нас не было.

Не было и еды. Спасал лес: мы собирали ягоды, грибы и орехи. Ели щавель и крапиву. Мама со слезами на глазах пыталась нам что-то готовить.

Похождения мальчишек

- Мы с друзьями были беспризорные. Часто наблюдали из окна за расстрелами. А потом бегали собирать гильзы. Некому было дать нам ремня.

Ещё мы раскладывали костёр и бросали в него снаряд, чтобы согреться. Когда видели, что вот-вот рванёт, убегали. А некоторых детей - голодных, холодных - было не оттащить от огня. Тех, кого мы не успевали увести, убивало: отрывало головы и ноги. Кто-то калечился. А в больницах из-за тяжёлого положения никто лечением не занимался. Родители о наших вылазках не знали. Отцы ушли на войну, а у матерей хлопот и так было много.

Никому не доверяй

- Мы жили в районе еврейской слободы. Фашисты нашли человека, который показал, где живут еврейские семьи, а где - славяне. И на каждом доме написали буквы «Р» («русский») или «Ю» («юда»). В декабре 1941-го евреев согнали на Мыслочанскую гору и расстреляли. В это время моя подруга - еврейская девочка Фаля - гостила у соседей. Такая красивая девочка была, я её любил. Её родителей забрали и расстреляли вместе со всеми. А сосед-полицай на следующий день сдал Фалю фашистам. И её расстреляли одну. На той же Мыслочанской горе. 

Глуск освободили в 1944 году. Послевоенная жизнь была тяжёлой, зато весь ужас остался позади.

Хочу вам зачитать стихотворение «Чужой и свой». Я его написал для всего мира ещё до войны.

В бою схватились двое!
Чужой солдат и наш.
Чужой схватил винтовку,
Сразиться он готов.

- Постой, постой, товарищ,
Винтовку опусти.
Ты не врага встречаешь,
А друга встретил ты.

Такой же я рабочий,
Как твой отец и брат.
Кто нас поссорить хочет,
Оставь для тех заряд.

На тех направь оружие,
Кто сам затеял бой,
И твой сынишка будет
Свободен, как и мой.

Служба

- Я был призван в октябре 1951 года. Служил в конвойных войсках в Москве. Участвовал в ликвидации бандеровцев в Западной Украине и Беларуси. Мы охраняли военный трибунал и самих преступников. Надевали на бандеровцев наручники. Расстреливали уже не мы. Мы только отводили их в тюрьму. Потом их в товарных вагонах отвозили в Магадан. Дорога занимала 20-25 дней. Сложная служба, но присягу надо было отрабатывать. Заключённых было не жалко: они убивали людей.

Потом я был дальнобойщиком. Объездил пол-Союза. Вкалывал как ишак. Полжизни проспал в кабине. Но надо было семью кормить.

Жизнь в 2019 году

- Я в шахте работал с малолетнего возраста. Вышел на пенсию раньше. Получал надбавку в 196 рублей. Когда СССР распался, сделали перерасчет - теперь платят на 70 рублей меньше. Отменили мою льготу. А я углём два года харкал! Хочу выполнить отцовскую просьбу - съездить на родину, навестить могилы родственников. Посетить нашу усадьбу, где я родился. Внук согласен меня сопровождать. А средств нет. До чего мы дослужились с отцом! Я не могу выполнить его просьбу. Обидно и досадно. Но что сделаешь? Вот, живу потихоньку.

Послесловие

Интервью заканчивается походом в тот ненавистный Василию Ивановичу лес. Но это место вовсе не такое ужасное, как расписывал герой. Деревья как деревья. Может, истинная причина недовольства Василия Ивановича заключается не в этих «джунглях»? Ведь, даже если окружающий мир станет прежним, беззаботное время, проведённое с дорогими людьми, к сожалению, не вернётся. Зато у Василия Ивановича есть внуки, и, возможно, с появлением правнуков в его жизни появятся новые поводы для радости.