Николай Бурляев: для меня понятия «культура» и «рынок» несовмести­мы!

В его конкурсную программу вошли фильмы в том числе и из США, Франции — стран, которые активно выступают против России вообще и присоединения к ней Крыма в частности.

Можно всё?

Юлия Шигарева, «АиФ»: Николай Петрович, то, что западные режиссёры не побоялись отправить свои картины на ваш фестиваль в Крым, о чём говорит?

Николай Бурляев: Что подлинная культура находится вне политики. Художники из стран, руководство которых относится отрицательно к проблеме Крыма и Севастополя, прекрасно понимают, чем рискуют, приезжая к нам. Но — приезжают! Гражданин Германии, легендарный артист Гойко Митич, приехав на «Золотой Витязь» в качестве почётного гостя, именно в фестивальные дни узнал, что он отныне невъездной в Украину. Но ни слова упрёка мы не услышали. Так же вели себя и представители Украины, и представители Польши. Художники — они всё-таки люди вольные.

— В своё время «АиФ» опубликовал несколько больших материалов, показав, что Россия на самом-то деле сидит не на нефтяной игле, а на игле импорта: финансов, семян, продуктов, технологий. А в плане культуры мы тоже на эту импортозависимость подсели?

— В плане культуры мы тоже подсели на иглу импорта «благодаря» некоторым либеральным руководителям культуры и либеральным деятелям искусства. У нас ведь сейчас всё можно. Абсолютно всё! Потому что деятели эти любят так называемое альтернативное искусство — что-то горяченькое, розовенькое, голубое...

Российский кинопрокат стал отделением американского кинопроката. Дошло до того, что перед Фондом кино поставлена задача отвоевать часть отечественного кинорынка для отечественных же фильмов! Мы на Общественном совете при Минкультуры говорили о том, что это неправильно — когда в культуре во главу угла ставят кассу, количественный показатель в ущерб качественному, духовному. Руководители Фонда кино возразили: мол, перед ними правительство поставило такую задачу — делать деньги на кино. Но если правительство ошибается, если в области культуры оно идёт не по правильному пути, значит, его надо поправить!

Наши молодые реформаторы всё ввергли в рынок — в том числе и культуру. Но лично для меня, человека, отдавшего искусству 60 лет, понятия «культура» и «рынок» несовместимы. Это разнонаправленные векторы. Задача культуры — поднимать дух нации, просветлять, гармонизировать и возвышать. Задача рынка — делать деньги на всём, что приносит прибыль. Поэтому мы и наблюдаем сейчас деградацию нашего кинематографа. Простой пример: положите на одну чашу весов всё, что было создано в нашем кино до перестройки, фильмы Тарковского, Бондарчука, Иоселиани, Климова, Чухрая, а на другую - то, что было создано за последние 25 лет. Много найдётся тех, кто не предал кино как искусство, кто не ударился в рынок, в то, что философ Иван Ильин называл «доходный промысел»? Я спросил у Фонда кино: вы за 7 лет сделали две сотни фильмов. А многими ли можно гордиться? Мне приходят на ум единицы: «Солнечный удар», «Цитадель», «Брестская крепость», «Легенда №17», «Время первых».

Евгений Миронов: «Подвиг нам совершить легче, чем жить в спокойное время» Подробнее

— Но «Времени первых» ставят в укор то, что он оказался неуспешным: слишком мало денег собрал за первую неделю проката.

— «Андрей Рублев» Тарковского тоже не имел успеха в первый уик-энд. А потом он вошёл в десятку лучших фильмов всех времён и народов. На «Андрее Рублёве» вырастали поколения. С ним нация познавала историю Руси.

Кто предал родину?

— В рамках проекта «Россия — моя история» на ВДНХ бесплатно показывают советские фильмы — чтобы современный человек лучше понимал, чем жила его страна 30, 40, 50 лет назад. А когда лет через 30 уже наши внуки будут смотреть фильмы, снятые в 1990-е — 2000-е, они какую страну увидят?

— Надеюсь, что наши внуки не будут смотреть это кино. Они будут смотреть то, что было создано прежде и что будет создано благодаря новой культурной политике, которая должна основываться на духовно-нравственных категориях русской культуры, на наших корнях, наших традициях. То, что мы сейчас видим, — эта «Ирония-2», «Ночной позор» и т. д. — все это рассыплется, как прах. Но останутся фильмы Бондарчука, Шукшина, Тарковского. Они будут питать кровеносную систему нашего государства.

— Прокатчики всегда приводят неопровержимый, с их точки зрения, довод: они показывают то, на что люди идут. А на ваши высококультурные фильмы люди, мол, не ходят. 

— Неправда! Привожу пример: было время, когда Москва отдала кинофоруму «Золотой Витязь» кинотеатр «Эльбрус». 1200 мест, окраина. Когда я пришел в этот кинотеатр, обнаружил: экран украли, проектор украли. Что же делать? Открытие уже назначено. На дворе — конец июля.

— Мертвый сезон.

— Да, мёртвый сезон. И что показывать? А у меня тогда уже было 5 тысяч фильмов в фонде. И я решил, что показывать мы будем то, что все прокатчики считают нерейтинговым, некассовым — документальное кино. В день открытия я пригласил ко входу в кинотеатр духовой оркестр, в фойе посадил оркестр симфонический. И был полный зал! А уже на третий день к нам поехали люди из области, спрашивали: откуда у вас эти фильмы? Мы ничего подобного не видели. Пожалуйста, продолжайте! Так что это обман — заявлять, что умное, доброе кино никто не пойдёт смотреть. Просто если давать рекламу не «Дневному позору», а тем фильмам, которые делают документалист Борис Лезнев — кто знает его имя? — Татьяна Карпова, Сергей Мирошниченко, то люди на них пойдут. Валерий Тимощенко, к примеру, снял документальный фильм «Русский заповедник».  Главное действующее лицо там — батюшка, реальный человек. Но как это все интересно и здорово сделано! Я ни один игровой фильм рядом не поставлю.

— Люди, ответственные за составление госбюджета, сегодня часто рассуждают так: сельскому хозяйству или нефтянке надо дать побольше — они прибыль приносят. А деньги на культуру можно и подрезать: от неё одни расходы.

— Мы писали письмо президенту с просьбой, чтобы он дал задание экономистам просчитать эффект, который может быть достигнут, если мы действительно будем выполнять новую — позитивную — государственную культурную политику. Один из наших форумов проходил в Рязани. Мы попросили правоохранительные органы и медиков прислать нам сводки за те 10 дней, что в Рязанской области показывали 200 фестивальных фильмов. Оказалось, что там резко понизилось число самоубийств, меньше фиксировали угонов, насилия и т. д. Такие же сводки мы потом получали по Липецкой, Тамбовской областям. 

— То есть государству выгоднее построить 2 кинотеатра и одну киностудию, чем 8 тюрем?

— Надо тысячи государственных кинотеатров строить. Вступать в конкуренцию с этими монстрами, которые превращают культуру в доходный промысел и понижают духовный уровень населения.

— Сегодня только ленивый не обругал Советский Союз за то, что там всё было неправильное: и экономика, и идеология. Но, по большому-то счету, та же культурная политика там была построена более грамотно?

— Да, они были правы. К примеру, в СССР существовали ответственные люди — за ту же кинематографию. Сейчас никто ни за что не отвечает. А это неправильно. С кого спросит народ, спросят отцы и матери за покалеченные души их детей?

Тем, кто пришёл к власти в 1990-е, можно вменить в вину то, что они практически предали родину на поле культуры. Они стали добиваться того, чтобы, как выразился один из бывших министров культуры, подвинуть культуру на панель. «Пусть цветут все цветы! Всем надо помогать», — говорил один из министров. Я ему возражал: «Всем-то зачем? Сорняки сами пробьются».

— Ситуацию как-то можно исправить?

— Для того, чтобы возродить кинематограф, нужно упразднить Фонд кино и создавать Госкино РФ. Чтобы в этом организме были ответственные за наше кино люди.

Чтобы оздоровить и вывести нашу культуру из нынешнего унизительного рыночного положения, Президенту нужно сделать второй шаг — издать указ о выведении культуры из рынка. Государство должно понять: именно Россия может показать всему миру правильный путь. Россия, о которой говорили «Спасение России есть спасение мира, гибель России есть гибель мира». Мы должны это сделать!