Брежнев и «гуд-бай»: как руководители СССР за океан ездили

Без языка

- Большинство советских руководителей не владели иностранными языками. Сейчас это показалось бы даже неприличным...

- Это так. Исключением стал лишь министр иностранных дел Андрей Громыко. Было только два случая, когда Хрущёв и Брежнев выучили по фразе. Хрущёв в 1959 году во время обеда в Белом доме у Эйзенхауэра обратился ко мне: «Как будет по-английски «мой друг»?» Я ответил: «Май фрэнд». Тогда Хрущёв обратился к Эйзенхауэру: «Ну вот что, май фрэнд...» Этим он хотел подчеркнуть дружественную атмосферу, которая на тот момент сложилась между ними. А в 1973 году в Калифорнии, когда Брежнев прощался с президентом Никсоном, Леонид Ильич повернулся ко мне и спросил: «Витя, а как по-английски «до свидания»?» Я произнёс: «Гуд бай». Брежнев повторил. Тогда наш разговор услышали все в США и в СССР - велась прямая трансляция, и микрофон не был отключён. Потом в Москве над этим смеялись. Вот это был предел знаний английского языка Хрущёва и Брежнева.

- Многие считают, что Хрущёв был совершенно недалёкий человек. Чего стоит его знаменитый стук башмаком в ООН. Вы ведь были свидетелем этих «выкрутасов»?

- Хрущёв был абсолютно необразован. В детстве он окончил несколько классов церковноприходской школы, в советское время учился в Промышленной академии. Это псевдоучебное заведение было специально создано для того, чтобы хоть как-то подтянуть до минимального уровня образованности советскую партийную элиту, которая пришла к власти совершенно неподготовленной.

Хрущёв к тому же был ещё и непредсказуем. В Голливуде нас всех, кто его окружал, поразил внезапный взрыв возмущения, с каким он принял невинный «подарок» - канкан в исполнении голливудских актрис. Это был всего лишь эпизод из фильма. Но Хрущёв топал и кричал: «Что это за танцы такие, где девушки юбки задирают и показывают свои зады?!» Даже изобразил, как они это делают. Он, наверное, просто никогда не посещал Театр оперетты, где в одной из самых любимых московской публикой постановок - «Сильве» - как раз этот танец прекрасно и демонстрировался.

Стук ботинком на заседании Генеральной Ассамблеи ООН, думаю, все посчитали дикостью и бескультурьем. Но у Никиты Сергеевича было своё объяснение произошедшего. Хрущёв часто снимал наручные часы и вертел их в руках во время заседаний. Часы эти он держал в кулаке, когда колотил по столу, чтобы привлечь внимание председателя и выразить своё негодование по поводу выступления того или иного представителя. Вдруг он обратил внимание, что часы остановились - не выдержали такого обращения. И тогда в сердцах Никита Сергеевич снял ботинок и стал им колотить. Подчинённые по поводу подобных выпадов Хрущёву ничего не говорили, даже не намекали. К этому времени Хрущёв считал, что обладает непререкаемым авторитетом, поэтому никто возражать и наставлять его на путь истинный уже не смел.

В Америке Хрущёву многое не нравилось, но кое-что приглянулось. Например, столовые самообслуживания на промышленных предприятиях. В Калифорнии в один из дней его привезли на завод IBM, крупнейшей компании по производству вычислительной техники. Повели пообедать в столовую, где он сам брал поднос, шёл вдоль раздачи, выбирал себе еду. Такую систему Хрущёв потом стал вводить и в СССР.

Шляпы на подбор

- Как вам кажется, советские руководители не видели или не хотели видеть, насколько в той же Америке люди в бытовом плане живут лучше, чем в СССР?

- Об этом не полагалось говорить публично, но, думаю, что все те верные слуги партии, которые имели возможность бывать за границей, осознавали: уровень жизни на Западе и у нас несопоставим. Поэтому все наши «выездные» везли с «загнивающего» Запада всё, что могли: и технику, и одежду, да всё что могли. Например, Громыко иногда просил меня купить нашим руководителям шляпы, рубашки, галстуки. Ведь на мужские рубашки, галстуки и шляпы советского производства было страшно смотреть. Шляпы Громыко подбирал по своему вкусу - одного покроя, цвета, с загнутыми жёсткими полями. Такие носили заправилы делового мира на Западе, олигархи и банкиры. А потом многие наши советские руководители выходили на трибуну Мавзолея во время первомайских и ноябрьских парадов в одинаковых шляпах.

Брежневу в Америке понравились галстуки на прищепках: у них уже есть постоянный узел. Такие вещи в США носили люди, которые галстук-то надевали на Рождество, свадьбу или похороны. Но Брежнева так и не отговорили носить подобные модели. Вообще, наши руководители редко сами ходили на Западе за покупками, всегда просили об этом кого-то. Хотя однажды мы с Громыко всё-таки вместе зашли в Нью-Йорке в один из охотничьих магазинов. Там министр приобрёл себе ружьё.

- У каждого правителя были увлечения, которые поддерживал ближний круг. Во времена Ельцина все играли в теннис, а в период Брежнева - охотились?

- Громыко пристрастился к охоте ещё со времён Хрущёва. Никита Сергеевич тоже был заядлым охотником. По сути, именно он основал Завидово как базу для высокопоставленной охоты. Брежнев только продолжил эту традицию. Леонид Ильич, пока не одряхлел окончательно, стрелком был хорошим. Но в последние годы охоту Брежнева охотой как таковой назвать было нельзя: кабаны приходили в определённое время к кормушке утолить свой голод, Брежнев в этот момент выбирал жертву и стрелял в неё с охотничьей вышки. Хрущёв тоже любил стрелять, и не только на охоте. Часто он стрелял по тарелочкам. И делал это здорово, как настоящий спортсмен. Никита Сергеевич всегда вёл активный образ жизни. На даче и на юге к нему каждое утро приходил инструктор заниматься зарядкой. Со стороны эта «физкультура» выглядела довольно смешно, учитывая неказистую фигуру Хрущёва.

- Известно, что Брежнев очень любил награды. Наверняка он любил и подарки от заграничных гостей принимать?

- Брежнев любил это особенно, а к концу жизни вёл себя как ребёнок: радовался, когда что-то преподносили, обижался, если ему казалось, что дар не подходит. Так, ему не понравилось, когда группа крупнейших американских бизнесменов привезла охотничью собаку.

Хрущёв, в отличие от Брежнева, в такой степени подарками не увлекался. Напротив, порой сам был рад что-то преподнести иностранным лидерам. В Вене Жаклин Кеннеди поинтересовалась у Никиты Сергеевича: «А как там ваши знаменитые собачки, которые летали в космос?» Хрущёв рассказал, что у одной из них родились щенки. Жаклин чисто по-женски воскликнула: «Ой, как интересно! И какие же они?» Хрущёв сразу предложил: «А хотите, я вам одного щенка подарю?» И действительно, потом одного щенка отправили за океан. Назвали его Пушинкой.