Александр Градский. У народа и власти - разные свадьбы

Игры с обществом

- Александр Борисович, два года назад вы сказали в интервью «АиФ»: «На Руси не принято кичиться богатством». Но чем глубже кризис, тем толще олигархи и чиновники. У них что, совсем отказали тормоза?

- Власть на то и власть, чтобы тонко чувствовать настроения людей, особенно у нас. И чуять, до какой степени нахально можно себя вести. Но сегодняшние чиновники делают вид, будто не понимают, что к чему. А народ привык посмеиваться и отдаляться от них. В этом смысле снова наступило как бы брежневское время, когда политбюро жило своей жизнью, люди - своей, и всех всё устраивало. Что-то было нельзя, но что-то можно. Но, когда Брежнева не стало, Андропов и Горбачёв, видя, что дело плохо, захотели перемен и стали что-то требовать от народа. А народу это не понравилось, потому что все уже привыкли «спать отдельно от власти». А тут она зашла в дом и сказала: «Ну-ка, а почему вы не на работе?» Народ возмутился: «Ребята, мы так не договаривались! У вас своя свадьба, у нас - своя. А если уж вы приходите к нам, ну тогда и мы к вам придём...» Что и произошло после перестройки. Если б Брежнев правил ещё 10 лет, таких потрясений не случилось бы. Были бы соблюдены понятные большинству правила игры. Как только власть нарушила эти правила и полезла к нам в душу и в квартиру, мы потерпели-потерпели и взбеленились. Ведь август 91-го - это последствия того, что «задели нашего человека за живое». И народ попёр на улицы.

- А сейчас нас гладят по головке?

- Сейчас нас почти не замечают. Но есть другая форма задевания: если вдруг станет не на что жить и человек с пустым карманом окажется перед выбором. Поэтому власть и пытается прощупать уровень допустимого терпения народа. Но можно ведь один раз так надавить, что не успеешь проверить. Прибегут, побьют стёкла, всё вынесут и макнут головой в прорубь… Это может произойти в любой момент и с любым режимом, даже с сегодняшним. Слава богу, он пока особо не давит на людей, и возможностей проявить себя всё же больше, чем раньше: есть бизнес, можно пахать на себя, менять своё положение в обществе. То есть народу живётся лучше.

Самоирония власти

- Значит, вы лично довольны режимом?

- А почему бы и нет? Я пою, что хочу. И не забесплатно. Муниципальная власть города Москвы помогает мне сочинять и исполнять музыку. Для моего творческого коллектива строится театр… Какие тут могут быть претензии? Конечно, кому-то, быть может, в тысячу раз труднее проявить себя. Но Александра Градского как обывателя режим не трогает. Он его не привечает, не вешает цацки на лацканы, но и не мешает работать. Поэтому мне не до митингов, синих ведёрок и хождения с флагом по улице. Мне смешна подобная мышиная политвозня. Так же, как и для власти, наверное. И зря она так резко реагирует на все эти марши несогласных.

- Но народ восхищается, наблюдая те же акции синих ведёрок. В глазах большинства люди, которые их проводят, совершают чуть ли не подвиг…

- Это не подвиг, а прикол, КВН. Все это прекрасно понимают. Это весело. Если бы власть отреагировала так же и, скажем, министр МВД ради ответной хохмы явился на пресс-конференцию с синим ведёрком на голове, с ремешком от фуражки, то тем самым расположил бы к себе аудиторию. Нашей власти всегда не хватало самоиронии. У нас только Александр II был такой. Все остальные слишком надутые. Единственный юмор, который позволял себе Сталин, - заставлял Хрущёва плясать в косоворотке на банкетах… И такое отношение бесит людей. Посмейся над собой первым, тогда над тобой не будут смеяться другие. Это и называется «политтехнологии».

Несогласные и неизбираемые

- Вы сказали: «Народ никак не научится в нормальной форме предъявлять претензии к власти». Недавно Юрий Шевчук на встрече интеллигенции с Путиным поддержал «марши несогласных». Он поступил как герой или полез не в своё дело?

- Он выступил не по теме встречи. Речь там шла о помощи детям с онкологическими заболеваниями. И Шевчука мягко поставили на место. Он был позван не для разговора о политике. И когда ему сказали: простите, но это дело муниципальных властей, а не дело президента или премьера, - по логике и теме встречи всё было верно. А Юрий Юлианович просто нарвался. Ему надо было бы именно так и представиться, кстати. А то: «Юра, музыкант...»

- А как вы думаете, почему во время выступления Шевчука Путин так…

- Разозлился? Да, это было заметно. Он отвык от таких вопросов. Мне и сейчас кажется, что он вполне достойный человек, но «власть отвратительна, как руки брадобрея»… Путин десять лет руководит фантастической, великой империей. Надо обладать невероятным внутренним равновесием, чтобы в такой ситуации не понравиться самому себе, особенно если тебе никто не возражает. И вдруг среди безмолвной покорной толпы появляется некий «Юра-музыкант» со своим социальным протестом. Путин думает: «Ёшкин кот! Мы тут про детей, больных раком, а он - про каких-то там «несогласных»…» И указывает «Юре» его полномочия.

Кстати, «несогласным», за которых вступился Шевчук, предлагали шесть или семь мест для их марша и митинга. Причём это не были какие-то окраины типа Перхушково или Коньково, а вполне центровые места, например Болотная площадь. Но нет! Мы хотим вот именно здесь! Хотим, блин, и всё… Жёсткость властей понять можно: дай палец - всю руку откусят. То есть сегодня митинг тут, а завтра «несогласные» соберутся у Спасской башни и перегородят президенту въезд в Кремль… Конечно, и Медведеву, и Путину необходима оппозиция - не такая, которую они сами себе организовывают, а нормальная. Но сегодня у этой самой оппозиции нет шансов привлечь к себе людей. Так уж вышло. Есть известные кандидатуры и политики, но они, как говорят политтехнологи, неизбираемы. И все об этом знают, в том числе и они сами.

Владимир КОЖЕМЯКИН