Вячеслав КОСТИКОВ: Давайте уже начнём «включать» мозги

Статья по теме

Кризис интеллигенции. «Проводники идей» - теперь просто образованные люди

Авторитет Ленина был действительно очень высок и среди старых большевиков, и среди пролетарской массы. Но, создавая культ вождя, Сталин преследовал собственные цели. Он рассчитывал после смерти Ильича занять его место в истории и заранее покрывал коммунистический трон толстым слоем политической позолоты. Опасения старых большевиков оправдались: Сталин в конце концов добился того, что в обществе его стали воспринимать как нового политического гения, что «Сталин - это Ленин сегодня».

Нашинковать извилины

Пытаясь научно доказать гениальность своего предшественника, Сталин распорядился передать мозг Ленина в специально созданную лабораторию, преобразованную затем в Институт мозга. Впоследствии коллекция института постоянно пополнялась мозгом других «видных партийных и советских руководителей». В стеклянных банках спецхрана до сих пор хранится мозг Кирова, Куйбышева, Луначарского, жены Ленина - Крупской. Впоследствии коллекция была пополнена мозгом Горького, Маяковского и, разумеется, самого Сталина. Одно из последних поступлений - мозг умершего в 1989 г. академика А. Сахарова, создателя советской водородной бомбы.

В первые годы своего существования советская власть была очень романтичной. Она верила в мировую революцию и хотела открыть секрет гениальности для всего человечества. Перед учёными была поставлена задача изучить особенности гениального мозга. Учёные, работавшие в Институте мозга, «шинковали» мозг на пластины толщиной в микрон и подвергали его анализу по методике немецкого нейробиолога О. Фогта. Однако в 1936 г. работы по изучению мозга Ильича были свёрнуты. О результатах было доложено Сталину. Новый вождь пролетариата был разочарован: никаких особенностей ленинский мозг не обнаружил.

Признать ошибки

Кремль остался без пособия по выращиванию политических гениев. Надежды большевиков на конвейерное производство «отцов отечества» не оправдались. Последствия этой научной неудачи мы испытываем до сих пор. В этой связи недавний призыв Дмитрия Медведева включить мозги и «двигаться в сторону умного государства» большого оптимизма не внушает. Есть опасение, что новые политические мозги, как в своё время мозг Ленина и Сталина, своей гениальности не обнаружат. Но желание правильное. Попытка, как говорили при Берии, не пытка. В любом случае инициатива двигаться в сторону «умной власти» - правильная инициатива.

Призыв включить мозги хорош ещё и тем, что власть, привыкшая в последние годы к потокам елея в свой адрес, наконец-то признала, что в её мозговом отсеке что-то не ладится. И это очень полезное признание. Справедливости ради скажем, что любая власть - и наша, и европейская, и заокеанская - не любит признавать ошибки. Но в тех странах, где сильна оппозиция и где существуют независимые и влиятельные СМИ, власть вынуждена время от времени проводить общественное обследование собственного мозга и выявлять допущенные глупости.

У нас политическое покаяние - антикварная редкость. Сменяющие друг друга лидеры СССР любили выявлять и бичевать ошибки предыдущих правителей. Но мы едва ли вспомним случаи самобичевания нынешнего поколения правителей. Б. Ельцин, уходя из Кремля, правда, попросил прощения. Но это был скорее нравственный, а не политический поступок. Нечто похожее на молитву старца, решившего уйти от московских грехов в пустынь. Фактическое признание Д. Медведева, что нынешняя власть недостаточно умна и нуждается в ремонте, - это политический поступок. Поступок тем более значимый, что, наверное, впервые в нашей политической практике действующий, а не отставной политик озвучивает допущенные (в том числе и им самим) просчёты.

Интересно то, что перечень просчётов, озвученный Медведевым,  в целом совпадает с теми претензиями, которые и правительственные эксперты, и эксперты из стана оппозиции предъявляют власти. Это чрезмерное вмешательство государства в экономику, отсутствие диалога с обществом, злоупотребление  «простыми решениями» (пресловутое «ручное управление»), чрезмерная бюрократизация и, наконец, признание неспособности нынешней власти адаптироваться к меняющимся обстоятельствам.

Резервы есть!

Активное участие Кремля в разрешении сирийского кризиса показывает, что мозги в Кремле всё-таки есть и они  способны к обучению. И неслучайно в последнее время всё чаще звучат голоса, призывающие применять и во внутренней, и во внешней политике «мягкую силу». Но инерция политического окрика, стилистика песни «броня крепка и танки наши быстры» всё ещё очень сильны в нашей политике. Шестьдесят лет мы (и народ, и власть) выдавливаем из себя тов. Сталина и тов. Вышинского и никак не выдавим. При столкновении с нештатной ситуацией власть чаще срывается на окрик и запугивание, а не прибегает к «мягкой силе». Наши действия часто напоминают действия участкового, гоняющего старушек, торгующих петрушкой и огурцами «в неположенном месте». И «болотное дело», и казус с Pussy Riot, и анекдотическое преследование Навального, и ситуация с Greenpeace, и «недоразумение» с Украиной, наносящие немалый политический и нравственный ущерб, могли бы решаться по-иному. Все это понимают, но преодолеть привычку «бей своих, чтобы чужие боялись» никак не можем.

* * *

В последнее время модным стало говорить, что страна «находится на развилке». Она, дескать, может сделать и шаг вперёд, а может скатиться в стагнацию. В условиях слабости гражданского общества и оппозиции выбор опять же придётся делать Кремлю. Каким будет этот выбор? Здесь, как и при изучении ленинского мозга, много неизвестного. Продолжит ли Кремль охоту на «мелкого беса», дискредитируя тем самым понятия и большой политики, и «сильной руки», или возьмётся наконец за изгнание крупных демонов - наследия тоталитаризма?