У кого язык острее?

О том, что политическая конкуренция в России измеряется микроскопическими величинами, не говорит только ленивый. Теоретически она вроде бы есть. И в преддверии 25-летия Консти­туции об этом было сказано немало высоких слов. Но в обыденной политической жизни контуры Основного закона едва просматриваются.

И это вызывает в обществе всё большее беспокойство. Не в этом ли причина застойных явлений? В последние месяцы на фоне плохой экономической статистики и разговоров о санкциях не только растёт интенсивность критики – меняется и её характер. Разговоры о коррупции и бюджетном воровстве переходят из криминальной в политическую плоскость. И эти пороки всё чаще воспринимаются как следствие порочной системы управления. Критика переносится на с­истему власти.

Кто тянет за язык?

Обращает на себя внимание то, что в роли критиков всё ч­аще выступают не только п­ривычные оппоненты «­авторитарного режима», но и вполне интегрированные во власть люди. Почуяв смену настроений, пресса охотно предоставляет им свои страницы. Интересно, что критические голоса всё громче звучат не только в блогосфере, но и на всякого рода официальных экономических форумах, нередко с участием высшего руковод­ства страны.

Крики «браво!» в адрес властей слышатся всё реже. Говорить о том, что Россия скоро войдёт в пятёрку самых развитых стран мира, стало почти неприлично. Да и кто в это поверит при наших 2% мирового ВВП на фоне 20% американского и 12% китайского? Впрочем, некоторые пропагандистские уловки советского образца ещё живы. Просто знаменитый л­озунг «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме» трактуется иначе. Говорят не о победе коммунизма, а о неминуемом прорыве к народному счастью. Но лет через 20–30.

Статья по теме

Прогноз «АиФ»: чем закончатся протесты во Франции

На ближнее ушко

Интересно, что среди критикующих нынешний порядок людей всё чаще фигурируют те, кого принято причислять к ближайшему окружению президента. Одни, как глава Сбербанка Герман Греф, выбирают слова помягче, по­круглее: ну, типа того, что у нас и государственное управление неоптимально, и режим «ручного у­правления» работает не всегда. Но, например, Алексей Кудрин (один из самых давних «питерских друзей» президента) слова не полирует и не подбирает: открыто говорит, что вместо пятёрки экономических лидеров Россия попала в застойную яму, из которой не может выбраться уже более 10 лет.

Казалось бы, после таких слов президент мог бы отправить старого товарища поработать послом в какой-нибудь Богом забытый Гондурас. Ан нет: Кудрин недавно возглавил одно из самых высших контрольных учреждений страны – Счётную палату. Похоже, власть захотела узнать о состоянии дел в стране больше, чем знала до сих пор. А здесь уже нужен не фонарик, а прожектор. И Кудрин его, кажется, включил.

Недавно Счётная палата высветила вопиющие масштабы воровства и злоупотреблений в «Роскосмосе» и в такой закрытой сфере, как военные заказы. Нарушения обнаружились и в Академии Генштаба, и даже при строительстве резиденции В. Путина в Ново-Огарёве. Тут, по утверждению аудиторов Счётной палаты, «отличилась» (кто бы мог подумать!) Федеральная служба охраны, которая обеспечивает безопасность самого президента. Сомневаюсь, чтобы такого рода откровения могли бы быть сделаны без о­тмашки В. Путин­а.

Но Кудрин говорит не только об экономических злоупотреблениях. В последнее время – и об изъянах политической системы, в частности о негативном влиянии несменяемости в­ласти. Следует ли делать вывод, что такого рода критика сегодня востребована в Кремле? 

Заживём не по лжи? К 100-летию со дня рождения Александра Солженицына Подробнее

Слово – молчальникам

Можно, конечно, сказать, что Алексей Кудрин – это част­ный случай разрешённой смелости. Но с критикой (и весьма резкой) стали выступать и те инстанции, которые до недавнего времени воздерживались от политических суждений. Голос обрела обычно молчаливая Академия наук. Недавняя пресс-конференция группы академиков-экономистов в РИА Новости, задуманная организаторами как «похвальное слово» в адрес майских указов президента, обернулась чуть ли не скандалом. Вместо «ура-ура» учёные заговорили о режиме выживания, в котором пребывает страна. Академик Александр Некипелов фактически опроверг все данные по экономике, которыми официальная статистика ублажала страну. По расчётам РАН, средний рост ВВП России с начала 1990-х гг. не превышал 1% в год. Об отсутствии взаимопонимания между в­ластью и научной общественностью говорил и академик РАН Виктор Ивантер: «­Экономические проблемы страны забалтываются».

Академия наук не одинока в своих оценках. О низком коэффициенте полезного дейст­вия власти говорят и такие у­чреждения, как Высшая школа экономики и Институт экономической политики им. Гайдар­а.

* * *

В письмах в «Аргументы и факты» читатели всё настойчивее спрашивают: почему Россия застопорила своё движение? Почему топчется на месте, пропуская вперёд по темпам роста не только Китай, но и десятки других развивающихся стран? Почему амбициозные проекты, вышитые такой красивой гладь­ю, проваливаются как сквозь решето?

И всё чаще возникает вопрос о качестве и состоянии нашей элиты. То ли она в силу некомпетентности (или ожирения?) не может пойти на серьёзные экономические и политические реформы, то ли боится. До последнего времени верхи либо уклонялись от ответа, л­ибо пытались свалить вину на лихие 90-е, на Гайдара с Чубайсом, на плохую приватизацию, на Березовского с Гусинским. Но, судя по тому, как в последние месяцы обострилась дискуссия по экономическим и политическим вопросам (в том числе и с участием в­ласти), поиск ответов начался. Важно, чтобы ответы не загрузили в дырявое решето или, как водится у нас на Руси, не заболтали.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции