Советские вклады. Вернуть можно - было бы желание?

Совсем недавно я увидел у аптеки прислонившегося к дереву опрятно одетого старика со слезами на глазах. Спросил, что случилось:

– Зовут меня Андрей Степанович. А горе моё – вот оно. С самого утра мотаюсь по городу в надежде где-нибудь купить лекарства подешевле...

А я ведь почти всю жизнь проработал шахтером. В 1968 году мы с другом отправились на шахты Донбасса. Там действительно платили здорово. Жена тоже работала на шахте – бухгалтером. Я много рассказывал ей о своем родном Минске, и мы решили, экономя буквально на всем, вернувшись в белорусскую столицу, обзавестись здесь квартирой, машиной... И еще мы мечтали хоть под конец жизни, по примеру американских стариков, поездить по миру. И мечты эти можно было считать уже сбывшимися – на моей сберкнижке, открытой в Минске еще до поездки на заработки в Донбасс, уже накопились по тем временам бешеные деньги – около 300 тысяч полноценных советских рублей. Домой мы вернулись в первой половине 1990 года. Долго выбирали район, в котором будем покупать квартиру, подумывали о машине, гараже, японском телевизоре. Да и внукам собирались помочь.

Но грянул страшный 1991-й. Наши немалые деньги, накопленные многолетним, нередко тежелым трудом, превратились в одночасье в обыкновенную труху. На первом этапе компенсации мне выплатили чуть более 600 тысяч бел. рублей. Сегодня за эти деньги даже окно не заменишь. Мы в одночасье снова превратились в бедняков. Большая часть пенсии уходит на погашение кредита внука на квартиру, в которой вынужден ютиться и я. Столкнувшись с такой вопиющей несправедливостью, моя дорогая супруга получила обширный инфаркт и вскоре умерла...

...Простит ли нам Бог наши прегрешения перед этим обездоленными в старости людьми? Мы по-прежнему, без стыда и совести, стараемся убедить их в том, что во всех их бедах виноваты не государство и не правопреемник Сберегательного банка СССР, а некая мифическая инфляция. Разве нашим банкирам и госчиновникам неизвестно, что деньги обманутых вкладчиков не хранились в банках просто так, в мешках (тогда их могли бы съесть даже мыши)? Это за их счет, в т.ч. и за счет сбережений Андрея Степановича, строилось минское метро, решались чернобыльские проблемы, вырастали белорусские промышленные гиганты, развивалось сельское хозяйство, возводились новые школы, дворцы спорта, больницы, обустраивались, наконец, старые и открывались новые сберкассы...

До сих пор нет внятного объяснения схемы обесценивания их сбережений, которые еще задолго до прихода дефолта были материализованы в конкретные проекты. Ведь, по логике, они должны были не обесцениться, а многократно подорожать.

История вопроса

В январе 1991 года сгоревшие сбережения в сумме 16,4 млрд советских рублей были признаны долгом белорусского государства перед своими гражданами.

Было принято решение об образовании специального государственного фонда компенсации вкладов, средства которого не входили в состав госбюджета, то есть не могли быть использованы на иные, даже чрезвычайно важные цели, финансируемые из госказны. Были определены и источники пополнения этого фонда: суммы, поступающие в возмещение незаконно полученных (в т.ч. банковскими служащими, их родственниками, властными покровителями) в период до 1996 года кредитов на строительство квартир; поступления от приватизации республиканской собственности в размере 50 %; беспроцентные кредиты Нацбанка; добровольные взносы субъектов хозяйствования, средства от размещения государственных ценных бумаг и т.д...

Решение было принято справедливое. Непонятно только, почему оно не выполнено до сих пор?

В 2001 году Александр Лукашенко, следуя одному из своих предвыборных обещаний – вернуть людям потерянные сбережения, отдал распоряжение Беларусбанку и Нацбанку разработать программу второго этапа компенсации обесцененных вкладов. Ничего сделано не было. Как бы косвенно отвечая на этот волнующий вопрос, представители банков «Если говорить об источниках, то можно однозначно сказать, что такие деньги очень большие для нашего государства...».

Источники

Хорошо было бы нашим госчиновникам и банковским службам последовать примеру своих коллег из других стран СНГ, решивших компенсировать обесцененные сбережения частично наличными деньгами, а частично за счет освобождения обманутых вкладчиков от оплаты жилья, коммунальных и других услуг, выдачей бесплатных лекарств и санаторных путевок. Неплохо было бы использовать и опыт небогатых стран, где потерянные сбережения компенсировались путем выдачи потерпевшим акций наиболее доходных госпредприятий, самих банков-должников, а также государственных долговых бумаг...

Строится в нашей республике много чего, помоему обывательскому разумению, не первоочередного, показушного. И на все хватает денег, а вот на компенсацию сгоревших вкладов все еще никак не можем найти средств.

И это особенно удивляет на фоне бесконечных победных реляций о чуть ли не самых больших темпах экономического роста республики в Европе. Интересно, кто-нибудь из наших кандидатов в президенты озаботился сегодня проблемами сотен тысяч обворованных вкладчиков?

Константин РОМАНОВСКИЙ

ОТ РЕДАКЦИИ

Вот что по этому поводу в 2008 году говорил бывший глава Национального банка страны Станислав Богданкевич: «Я руководил Нацбанком с июля 1991 по 1995 год, и обесценивание советских денег происходило у меня на глазах. Но деньги дешевели не в банках, а в магазинах. Своя денежная единица и возможность влиять на ее курс появились, по сути, в 1994 году, когда о советских сберегательных книжках белорусов можно было забыть. Я обращался к главе государства с предложением рассчитаться с обманутыми вкладчиками акциями приватизируемых предприятий торговли, бытового обслуживания населения и т. д. Но... Не обязательно деньги брать из бюджета. Можно рассчитываться опять же акциями приватизируемых предприятий. Недавно получили от «Газпрома» первый транш в 625 млн долларов за 12,5 % акций «Белтрансгаза»...»

Между прочим, именно так поступила Литва. На компенсацию советских вкладов правительство направило почти 80% доходов от приватизации. Большая часть средств была получена от продажи принадлежавших правительству акций нефтеперерабатывающего завода. Суммы получились небольшие: за 1 советский рубль выплатили 29 евроцентов, и компенсации не могли превышать 6 000 литов (почти Br5 млн на тот период). Однако важен сам факт – правительство поделилось с населением деньгами от продажи выгодного предприятия. Белорусские же вкладчики не дождались доли от продажи 50% акций «Белтрансгаза» (сумма сделки - $2,5 млрд).