Заговор молчания. Препараты, альтернативные многим антибиотикам, уже есть

Не все вирусы опасны, среди них есть и друзья человека. В микромире они ведут постоянную борьбу с нашими врагами. Они выпускаются в виде лекарств и продаются, но большинство врачей об этом даже не догадывается и никогда их не назначает. Почему это происходит?

Речь о препаратах бактериофагах, или, говоря проще — фагах. Де-факто это вирусы. Но поражают они не людей и животных, а только бактерии.

Статья по теме

Гид по антибиотикам. Как принимать их правильно?

Война и микромир

Фаги поддерживают равновесие в микромире: уничтожая микробы, которые избыточно размножаются, они дают возможность выжить другим бактериям, число которых резко уменьшается. Они обитают бок о бок с бактериями в воде, земле, воздухе... и в нашем организме. В последнее время медики очень много говорят о важности микробиома — сообщества бактерий, обитающих в человеке — на коже, во рту и больше всего в кишечнике, здесь живет около 3 кг микробов. Но здесь же и масса бактериофагов. О важности бактерий для нормального пищеварения, обмена веществ, иммунитета, работы мозга и других органов и систем написано много. Для их поддержки есть разные способы — кисломолочные продукты, препараты про- и пребиотиков.

На днях в приложении к авторитетному научному журналу «Клетка» (Cell) вышла статья испанских учёных о том, как два вида фагов, обитающих в организме человека, влияют на его память: один вид (хвостатые) её улучшает, а другой (микровирусы) — ухудшает. Казалось бы, какая связь между фагами, живущими в толстой кишке, и памятью? Тем не менее исследования показали: после введения хвостатых фагов люди стали заметно лучше выполнять тесты на запоминание. Возможно, это объясняется опосредованным влиянием фагов на бактерии в кишечнике, а их важнейшее значение для работы мозга уже доказано.

Справляются даже с устойчивыми бактериями

Но, конечно, главная роль, которую могут играть фаги сегодня, это альтернатива антибиотикам. Особенно в тех тяжелых случаях, когда бактерии становятся к ним резистентными — устойчивыми. ВОЗ признала это глобальной проблемой, уносящей ежегодно миллионы жизней. Лечение антибиотиками зашло в тупик, даже новые препараты очень быстро становятся бесполезными — бактерии к ним легко приспосабливаются. Фармбизнесу не выгодны такие лекарства, они не успевают окупаться и компании не хотят заниматься их разработкой.

«Фаги прекрасно справляются даже с устойчивыми бактериями, — говорит кандидат биологических наук, старший научный сотрудник лаборатории вирусов микроорганизмов Института микробиологии им. С. Н. Виноградского РАН Евгений Куликов. — Ведь их можно выделить для борьбы с любой конкретной бактерией, в том числе и устойчивой ко многим антибиотикам. Фаги будут действовать только на нее, не вызывая гибели других полезных бактерий, как это бывает с антибиотиками. И значит, не будет дисбактериоза. Они совместимы с нашим организмом, не вызывают аллергию и другие побочные эффекты. Для большей эффективности можно делать коктейли из нескольких разных фагов. Это новое направление в фаготерапии сейчас активно развивается».

В начале славных дел

Но масштабы применения фагов мизерные. Это кажется удивительным и непонятным. Почему так случилось, объясняет история фагов. В 1896 г. английский врач Эрнест Ханкин, работавший в Индии, обнаружил, что вода из Ганга, в которой кишели холерные вибрионы, пропущенная через фарфоровый фильтр, становится убийцей этих возбудителей холеры (это, кстати, объясняет и тот факт, что люди редко заболевают, совершая омовения в столь грязной воде).

Холерные вибрионы задерживались фильтром, но что-то непонятное через него проходило и обладало убийственной силой. Увидеть или «потрогать» эту субстанцию тогда было невозможно, впервые фаги и вирусы ученые увидели более 40 лет спустя, когда появился электронный микроскоп. А тогда в фантазиях их представляли неведомой жидкой формой жизни, ферментами, антителами, мельчайшими живыми частицами — все это могло проходить сквозь фарфоровый фильтр, задерживающий все бактерии. Было понятно, что это неведомое находится в самой гуще бактерий, которые оно и убивает. И когда его отделяют от них с помощью фильтра, оно становится лекарством.

Чума, холера и коронавирус. Зачем придумали список опасных заболеваний? Подробнее

Использовать такую субстанцию в качестве препарата от дизентерии начали в Первую мировую. Смертность солдат от этой инфекции была сравнима с боевыми потерями. Пионером стал француз Феликс д’Эрелль. Он был самоучкой со средним образованием, но работал в знаменитом Институте Пастера и 8 раз выдвигался на Нобелевскую премию. В своей работе «Невидимый микроорганизм, антагонист возбудителей дизентерии» он впервые использовал придуманный им термин «бактериофаг» (пожиратель бактерий). Фаготерапия становилась суперпопулярной, препараты начали производить против многих инфекций. И делали их порой буквально «на коленке», выделяя из бактерий.

Советский след

Среди партнеров д’Эрелля был известный грузинский микробиолог Григорий Элиава. При его посредстве Сталин пригласил французского ученого организовать Институт бактериофагов в Тбилиси. В середине 1930-х д’Эрелль наладил научную работу и производство фагов, но после 1937 в СССР больше не приезжал. Из-за расстрела Элиавы — Берия обвинил его в шпионаже в пользу Франции и в попытке распространения эпидемии. В стране наладили производство фагов на нескольких других предприятиях, и они широко использовались до конца 1940-х. Но в конце войны появился пенициллин, и началась эра антибиотиков. Использовать их было проще, они идеально подходили для модели фармбизнеса. А пассионарные лидеры фаготерапии умерли, и о пожирателях бактерий быстро забыли. Тем более что они были дискредитированы тем, что производили их где и как попало, и было много препаратов-пустышек, в которых активных фагов не было. Единственным местом, где их продолжали производить, был Советский Союз. Но и тут антибиотики вытеснили фагов, их стали использовать изредка, и сегодня мало врачей, которые пользуются ими. Студентов не учат этому, хотя такие препараты есть.

План перехвата вируса. Когда антибиотики не помогут Подробнее

Предреволюционная обстановка

Похоже, мы стоим на пороге фаговой революции. Из-за проблемы антибиотикорезистентности о них вспомнили на Западе. Даже в США, где к ним относились скептически, были зарегистрированы несколько препаратов бактериофагов. Это активирует их исследования и в России. И значит, фаги будут применять чаще, и многие пациенты с тяжелыми инфекциями, которым не помогают антибиотики, будут спасены.

«Фаги идеально подходят для лечения сложных инфекций у тяжелых больных, когда иммунитет ослаблен, а ткани изменены. Так бывает у пожилых людей, при ВИЧ, сахарном диабете и других хронических заболеваниях, — говорит Евгений Куликов. — Но их начинают использовать не только в лечении больных или ветеринарии. В 2012 г. после наводнения в Крымске из-за сильной жары и разлива канализации возникла опасность эпидемии кишечных инфекций. Специалисты ФМБА предотвратили эпидемию, обработав территорию фаговым коктейлем. Другой пример, в условиях аквакультуры (разведение рыб, креветок и т.д.) высока опасность избыточного размножения бактерий. Это можно предотвратить, добавив в водоем фагов. Если ими обработать мясо, рыбу и другие скоропортящиеся продукты, они будут гораздо дольше храниться. Сегодня эта технология уже применяется. И это далеко не все сферы использования фагов для профилактики заболеваний».