Владимир Епифанцев: «Телевидение, радио, политика, попкультура – все это и есть шлак»

Своими впечатлениями от работы актер поделился с корреспондентом "АиФ".

- Вы можете себя назвать поклонником Виктора Пелевина и его «Поколения П»? 

- Я не могу себя назвать ничьим поклонником. Я вообще никому не поклоняюсь – не так воспитан. Что же касается «Поколения П», мне кажется, Пелевин написал довольно яркое, красочное, со множеством «месседжей» произведение. Которое, к тому же, очень понятно и очень удобно для кино. Причем, именно для зрелищного кино. Хотя, на первый взгляд, кажется, что текст сложный, в нем много бреда – в хорошем смысле. То, что называется, творческим бредом. И который, как правило, трудно адаптируется для кино. Но, на самом деле, это можно легко отсекать, оставляя основную сюжетную канву.

- Вы сразу согласились на эту роль?

- Я никогда долго не думаю. Я иду туда, где меня терпят. Соглашаюсь вообще, на все. И работаю с любым материалом. Я стараюсь плыть по течению в этой жизни, не сопротивляться тому, что тебе идет в руки.

- Странно от вас это слышать. Вы, вообще-то, не производите впечатления человека, плывущего по течению. Скорее, того, кто берет судьбу в свои руки.

- Ну, вот видите, впечатления бывают ошибочными. Хотя, конечно, нужно решить, что мы подразумеваем под «течением». Вот, например, есть течение реки. И в ней есть противотечение, состоящее из шлака – оно всегда противодействует органике. Если так понимать, то шлаку я противодействую.

- Как-то все у вас очень сложно, образно. А если конкретнее – что вы подразумеваете под шлаком? Что это такое в вашем представлении?

- Культура. И все, что с ней связано. Весь социум, который тоже, так или иначе, вплетен в схему культуры. И наоборот, культура вплетена в схему социума. Это все удобоваримое и понятное. Все, что потребляет публика, не задумываясь. Телевидение, радио, политика, современная популярная культура – все это и есть шлак.

- То есть наша публика предпочитает шлак... 

- Не только наша. Во всем мире тоже так происходит, но там все-таки чуть осторожнее к этому относятся. Там есть пространство более глубоких линий. Там не предают людей анафеме и не преследуют их. И не избивают футбольными битыми. А здесь… Я знаю здесь много художников, к которым врывались в их дома и угрожали их жизням. И также знаю многих, которые не могут сюда вернуться из-за преследования властей.

- То есть в России трудно бороться со шлаком? Неординарному, талантливому человеку здесь не место?

- Ему никогда здесь не было места. Это пространство, в котором можно существовать, но найти себе здесь место – вряд ли. Здесь никогда никому не был нужен современный человек. Здесь монархия. К людям всегда относились как к мусору. И так оно и будет. В этом загадка России. Она никогда не придет к цивилизованному существованию, потому что в основе духа – большая рефлексия.

- А вы сами уезжать не собираетесь?

- Нет, а зачем? У меня все порядке. Я не испытываю какого-то творческого дискомфорта. Мне не нужно никому здесь ничего доказывать. Искать признание. Я на это плюнул. У меня есть прекрасные дети, которые хорошо пахнут. И все будет, как будет.

- Вы покажете вашим детям «Поколение П»?

- Нет, зачем? Им рано еще, они мультфильмы смотрят.

- А что вы скажете о своем герое, Вавилене Татарском? 

- А что я должен сказать? Он очень талантливый человек…

- … Наркоман…

- Абсолютно неправильное представление, ложное, поверхностное и очень вредное. Это современный герой, а не наркоман. Наркотики – это метафора. Инструмент для раскрытия основного философского секрета жизни, который разгадывает герой. Чтобы исследовать мир через какие-то опасные пути, которые не даны обычным людям. Он в этом смысле является мифическим персонажем сродни античным героям, которые шли в лабиринт биться с Минотаврами. Если бы обычный человек туда пошел бы, он бы просто умер. А моему персонажу это было позволено.

- Вы сами когда-нибудь употребляли так называемые «вещества, расширяющие сознание»?

- Нет, мне этого не требуется.

- Режиссер «Поколения П» Виктор Гинзбург долгое время жил и работал в Америке. Вам с ним было труднее или легче работать, чем с российскими режиссерами?

- Мы же работали в России. Используя российский продакшн и всю систему кинопроизводства, которая здесь наработана. А в этой ситуации, неважно – американский режиссер или российский – процесс будет одинаковым. В Америке мы бы, возможно, сняли бы эту картину за полгода. А здесь никто не позволит устанавливать свои правила.

АИФВИДЕО www.aif.ru