Режиссёр Галина Волчек - о цене успеха и эпидемии равнодушия

Статья по теме

Михаил Мишин: «Юмор — это инстинкт самосохранения»

Театр «Современник» своё 55-летие отметил в рабочем режиме. Это позиция главы театра Галины ВОЛЧЕК. О том, какую цену ей приходится платить за успех и кто в ответе за тот крутой маршрут, который неизменно выбирает для себя Россия, шёл разговор за чашкой чая на традиционной встрече с главным редактором «АиФ» Николаем ЗЯТЬКОВЫМ.

В ответе - все!

- Галина Борисовна, соцопросы показывают, что в обществе сегодня нарастают пессимизм, уныние. Вы эти настроения чувствуете?

- Знаете, последние года два я очень замкнуто существую внутри своих театральных проблем. Хотя по-прежнему много общаюсь с самыми разными людьми - на улице, в аптеке... И настроения эти нерадостные, согласна - чувствую.

А проблем театральных столько и так они меня забирают, что иногда ловлю себя на том, что изменяю привычкам. Раньше чтобы я новости не посмотрела?! Такого быть не могло. А сегодня я вообще порой телевизор не включаю. Мне гораздо важнее вот это строение - «Современник» - сколотить, не позволить кому-то гвоздь из стены вытащить, доску отодрать…

- А много таких, кто гвозди пытается вытягивать?

- Тут дело не в количестве «доброжелателей». Просто что-то случается каждый день - артист заболел, другие какие-то накладки… Но гораздо более серьёзная проблема - очень трудно стало находить пьесы для постановок. Чтобы люди, придя в театр, не только посмеялись или поплакали, но и задумались. Полностью подстроиться под желания и вкусы даже очень хороших зрителей - для меня это неприемлемо. Хотя зритель у нас потрясающий! Публику ведь ценишь не по количеству аплодисментов (хотя в театре это тоже вещь важная), а по той напряжённой тишине, которая возникает во время спектакля. Это же очень важно для режиссёра - уметь создавать такую активную тишину. А зрителей сегодняшних - их же развлекают везде, где могут. На ТВ редкость большая, если проскальзывает что-то серьёзное, кроме «стрелялок» или дурацких сериалов.

Я не понимаю театра, в котором только отдыхают. Если нет работы души - это уже не театр.

- Вы говорите про отзывчивость зрителя. Но жизнь-то показывает обратное! На Западе - если вдруг теракт случится - на улицы выходят миллионы. А у нас услышат сообщение про очередной взрыв, подумают: «Слава богу, не со мной!» - и переключат телевизор на другой канал.

- Да, к сожалению, мы такие. Недавно поэтесса Лариса Рубальская рассказала про свою подругу, японку Мидори, - та всю жизнь проработала импресарио, организовывала гастроли наших музыкантов в Японии. У них с Ларисой была договорённость, что Мидори приедет к ней в гости на месяцок. Но вдруг случилась эта трагедия в Японии. И Мидори, человек уже очень пожилой, сказала: «Я возвращаюсь в Японию. Там сейчас плохо, там мои друзья. И я должна быть там». На меня её поступок произвёл огромное впечатление. Казалось бы, что она может сделать на этих развалинах после землетрясения и цунами? Но она всё равно хочет быть там, где её родина, где она, может быть, просто помолчит рядом со своим другом или выйдет на улицу, улыбнётся кому-то. И человеку станет немного легче.

Конечно, мы стали более жёсткими. Правильно вы говорите: переключаем телевизор на другой канал, не хотим усложнять свою непростую жизнь. Может, из-за этого очерствели, не знаю… Но и действительность наша иногда так больно бьёт!.. У меня тоже такой опыт печальный был. Пару лет назад на одном из перекрёстков, через который я езжу домой, обосновалась группа попрошаек - таджики или киргизы, не знаю точно. Они кидались к машинам, клянчили деньги. К моей машине подбежал мальчишка лет шести-семи: «Тётя, я есть хочу, дай!» Я к детям вообще очень трепетно отношусь, поэтому потянулась за сумкой. Но мой водитель схватил меня за руку: «Никакой он не голодный! Это же профессионалы!»

Но мальчик этот - он у меня вот тут, в груди, как камень был. На следующий день утром я накупила молока, хлеба, сырков сладких, чтобы вечером отдать их мальчишке. Вечер. Едем домой. На светофоре этот мальчик подбегает - глаза умоляющие. Я открываю окно и протягиваю ему батон хлеба (он мне первым под руку попался). И знаете, он так на меня посмотрел… Хорошо, что он меня по голове не стукнул этим батоном! Просто сунул мне его обратно в машину и совсем другим тоном, жёстким, произнёс: «Деньги дай!» Так меня эта сцена полоснула - словно наотмашь ударили. А из таких мальчиков вырастут взрослые люди, они будут воспитывать своих детей...

Я сейчас не про какую-то конкретную нацию говорю - это всех касается. Всех! Когда мы ставили «Крутой маршрут» по мемуарам Евгении Гинзбург о женщинах, оказавшихся в сталинских лагерях, консультировали нас те, кто сам прошёл через эти лагеря. И одну из них - Зою Марченко - я спросила: «Как вы думаете, это может когда-нибудь повториться?» Зоя Дмитриевна подумала немного и сказала: «Это зависит от всех. От всего народа». Она права! И повторение этого ужаса, и жизнь всего общества зависит не от плохого или хорошего Сталина, или, не знаю, Брежнева, или ещё кого-нибудь - нет. От всех нас!

Война амбиций

- Когда споры в обществе - это не страшно. А когда в труппе? У вас же сколько звёзд - Гафт, Яковлева, Гармаш, Хаматова!.. Наверняка конфликты возникают?

- Возникают. Потому что артист - это прежде всего личность. Если личности нет, то он неинтересен. У нас в «Современнике» есть артисты, которые никогда главных ролей не играли. Но в своих маленьких ролях их никто не переплюнет. Владислав Федченко, к примеру. Я могу просто шляпу снять за его отношение к театру. Если ему дадут маленькую роль, он никогда от неё не откажется. А есть такие, кто отказывается.

- Серьёзно?

- Был у меня такой прецедент, когда три ведущие актрисы отказались от участия в спектакле «Враги: история любви». Это были Марина Неёлова, Лена Яковлева и Лия Ахеджакова. Мне пришлось пережить такое!.. До начала репетиций оставалось меньше месяца. Мы этого спектакля ждали пять лет! Это во время отпуска случилось. Но вместо отдыха я судорожно искала выход из ситуации. К счастью, Бог мне послал Женю Симонову. Она не просто роль сыграла - она судьбу героини на сцене прожила! И вообще, не было бы счастья, да несчастье помогло - в результате во «Врагах…» сложился потрясающий ансамбль, каждая актёрская работа уникальна: и Чулпан, и Алёна Бабенко, и Серёжа Юшкевич.

- Ну и как их всех держать, все эти характеры, амбиции?

- Как? Потерей здоровья… Театр - это мясорубка, которая перемолола всю мою жизнь...